стоимость, и Эдит будет преследовать его в судебном порядке за нарушение контракта, она ничего не сможет добиться.
— Никогда в жизни, — горько подтвердила Эдит.
— Я спросила Керка, собирается ли он еще покупать отель, — продолжала Касс, садясь с другой стороны стола, — или он таким путем вообще надеется увильнуть от сделки. Но он утверждает, что хочет купить... за реальную цену.
— Он сказал нам, что реальная цена — пятьдесят процентов, и, говоря это, улыбался! — горько произнесла Эдит. Справедливое негодование и безутешное отчаяние звучали в ее голосе. — Он считает, что я должна быть ему благодарна...
— Благодарна? — переспросил Гиффорд.
— Керк сказал, что больше никто не проявит к отелю ни малейшего интереса, — пояснила Касс, — и что Эдит не должна быть дурой. Следует ухватиться за то, что он предлагает, пока он не передумает и не решит, что пятьдесят процентов — это чересчур щедро.
— Он дал нам один день на размышления, — сказала Эдит. Ее пальцы нервно теребили золотую цепочку на шее. — Наверное, мне нужно согласиться на половину.
Гиффорд покачал головой:
— Ни в коем случае!
— Может быть, это и гроши, — волновалась Эдит, — но все же лучше, чем ничего, а деньги мне так нужны! Ох как нужны! — заявила она, всхлипнув, и шмыгнула носом. — Пойду взгляну, как там цыпленок карри, — пробормотала она и заторопилась на кухню.
— Ловчит парень, — заявил Гиффорд.
Касс кивнула.
— Мне следовало предвидеть это. Хотя Эдит считала его замечательным, мне он казался слишком льстивым и чересчур любезным. Как говорил какой-то шекспировский герой, «улыбки расточал, хоть был злодеем».
— Это из «Гамлета», — сказал Гиффорд.
Поставив локти на стол и подперев подбородок сцепленными руками, она печально посмотрела на него.
— А его утверждение о том, что он испытывал трудности с переводом денег, с самого начала было ложью! Четыре недели Керк держал нас в подвешенном состоянии и заставлял волноваться. И все эти четыре недели он проверял, не единственный ли он покупатель.
— Боюсь, что так.
— Я должна была пойти к юристам и проверить все сама! Я знала, что он не дал Эдит никаких гарантий, — сказала она. — Мне следовало побольше узнать о Керке. Потребовать рекомендации, в конце концов!
— Ты не виновата, что парень оказался ненадежным. — Гиффорд протянул руку и провел костяшками пальцев по ее нежной щеке. — Так что перестань терзаться.
Касс сдвинула брови. Этот жест одновременно и успокаивал ее, и взвинчивал нервы.
— Но мне следовало предвидеть это!
— Предвидеть, что он обманет, прибегнет к силовым методам и будет оказывать давление? Невозможно. Керк заставил вас поволноваться, и сейчас вам надо заставить поволноваться его.
— Но как?..
Гиффорд откинулся на стуле. С той минуты, как он понял, что Касс вовсе не прижималась к этому южноафриканцу, он почувствовал потребность дотронуться до нее.
— Когда завтра этот тип появится, скажи ему, чтобы он забирал свои пятьдесят процентов и катился! Это напугает его.
— А если не напугает? — сказала Касс. Внутри ее росла тревога. — Если Эдит упустит шанс договориться сейчас хотя бы за полцены, ей еще долго придется ждать следующего покупателя. Годы! Далеко не всякий захочет стать хозяином «Затерянного рая».
— Только такой клоун, украшенный, как фруктовый торт?
Ее губы тронула слабая улыбка.
— Может быть... хотя Керк не клоун.
— Нет. Он лживый ублюдок, изображающий клоуна!
— Это ты так думаешь!
— А ты — нет?
Она кивнула:
— И я.
— А это значит, что против него надо использовать его же собственное оружие, — заявил Гиффорд. — Можешь мне поверить.
— Я верю, — сказала Касс.
Она знала, что Гиффорд Тэйт — проницательный и рассудительный бизнесмен с острым умом. Какими бы ни были его недостатки, она всегда уважала его деловой подход и была благодарна ему за поддержку, которую он оказывал им сейчас. Настолько благодарна, что чувствовала младенческое желание сесть к нему на колени, положить голову на его плечо и поплакать...
— Зачем Эдит так срочно понадобились деньги? — спросил он.
— Она купила домик в Гранд-Ансэ и...
— Гранд-Ансэ — это не та ли деревушка на побережье, через которую я проезжал по пути из аэропорта? — перебил он.
— Да, это она. Там есть церковь, школа, магазины и несколько очень симпатичных бунгало.
— Эдит приобрела бунгало, рассчитывая на предложение Керка?
— Да.
— И ты позволила ей сделать это? — снова перебил ее Гиффорд. — Я думал, что у тебя больше здравого смысла. Послушай, Касс, ты же знала, что сделка может сорваться.
— Я не позволяла, — возмущенно ответила она, не на шутку разозлившись. — Эдит договорилась о покупке дома, ничего не сказав мне. Еще до моего приезда. Видимо, он ей всегда нравился. Как только она освободится от «Затерянного рая», она сразу переедет туда вместе со своей сестрой. Она оформила эту покупку в долг...
Гиффорд тихо выругался.
— Эдит — невинная душа, — продолжала Касс. — Она свято верит в то, что деньги за «Затерянный рай» материализуются в течение нескольких недель. Естественно, она уже уплатила ежемесячный взнос и проценты по займу. Это нанесло существенный удар по ее банковскому счету. Вряд ли она сможет платить так еще долгое время. А если она попытается продать бунгало... На это тоже уйдет целая вечность!
Гиффорд задумчиво потер пальцами подбородок.
— Даже в этом случае ты должна сказать Керку, что его пятидесятипроцентная цена неприемлема и ему придется заплатить полностью. Это, конечно, рискованно, и нет никаких гарантий, но...
Со стороны коляски, которую она поставила за плетеной ширмой в дальнем конце зала, не доносилось ни звука — Джек крепко спал. Интересно, как долго он еще проспит? Может быть, Гиффорд все-таки захочет увидеть его? Поверит ли он в то, что это его сын? В момент, когда это произойдет, она хотела быть спокойной, уравновешенной и иметь ясную голову.
— Что привело тебя сюда? — спросила Касс, надеясь, что его визит будет кратким. — Хотел занять стакан сахарного песка, как это часто водится у соседей?
Он улыбнулся:
— Я пришел пообедать.
— О!
— Не слышу энтузиазма в твоем голосе, — заметил Гиффорд. — Я знаю, что у меня есть кое-какие недостатки, но...
— Кое-какие?..
— Хорошо, ряд недостатков! Хотя я далеко не праведник, но отнюдь не мерзавец.
— По-твоему, — сладко протянула Касс.
