— Это было полтора года назад, — напомнила она.
— Так не вяжется с моей репутацией богатого повесы, правда?
— Совершенно!
— Но я ни разу не встретил девушку, которая была бы настолько же привлекательна для меня, как ты. Даже отдаленно — ничего подобного!
Касс улыбнулась.
— И ты не обращался в службу телефонных знакомств и не давал рекламных объявлений в газету? — спросила она. Ее глаза сияли.
— Холостяк, тридцати с лишним лет, некурящий, с собственной квартирой и собственными зубами, хочет встретить изящную блондинку с целью поразвлечься? Нет. — Он привлек ее к себе. — Тем не менее я не хочу снова давать обет безбрачия.
— А я и не намерена разрешать тебе давать обет безбрачия, — сказала она неожиданно серьезно, почувствовав вновь вспыхнувшее желание.
— Я не могу долго ждать на этот раз, — предупредил он ее.
— А я и не хочу, чтобы ты ждал...
— Тебя не беспокоит, что наш сын — дитя любви? — спросил он, когда они снова тихо лежали, отдыхая, в постели. — Ты не возражаешь против того, что он незаконнорожденный? Может быть, в наше время это и не клеймо позора, но...
— Возражаю, — перебила Касс. — Еще как возражаю!
— И я возражаю. Тогда почему бы нам не подумать об общем будущем?
Она настороженно посмотрела на него:
— Что ты имеешь в виду?
— Женитьбу.
От удивления Касс села.
— Ты предлагаешь нам стать супругами? — спросила она.
Гиффорд кивнул.
— Полицейский уже принял нас за супругов. Есть проблемы? — спросил он, когда она хмуро взглянула на него.
— Есть одна, — ответила она и натянула простыню на грудь, заметив его жадный взгляд. — По твоим собственным словам, ты «боишься быть связанным» и «не создан для семейной жизни».
Его глаза потемнели.
— У тебя хорошая память.
— Это был незабываемый момент, — парировала она.
Он сел и сунул себе под спину подушку.
— А что, если я скажу, что изменил свое мнение, и семейная жизнь показалась мне вдруг необыкновенно привлекательной?
— Я бы отнеслась к этому скептически. Слово «вдруг» настораживает, и я бы советовала тебе подумать еще раз.
— В этом нет необходимости. — Он был спокоен и серьезен. — Пожалуйста, Касс. Ты выйдешь за меня?
Ей показалось, что сердце остановилось и снова заработало. Было время, когда за то, чтобы услышать эти слова, она продала бы душу. Но сейчас...
Гиффорд хотел дать Джеку свою фамилию, объявить себя отцом ребенка и сделать Джека законнорожденным. Это была благородная цель. Но Гиффорд так ни разу и не произнес слова «любовь». Касс закусила губу. Любовь — это глубокое и сильное чувство.
Если они поженятся, им будет хорошо вместе. И сексуальная жизнь обещает быть прекрасной. К тому же Джек рос бы в полноценной семье. Она хотела этого. Но...
— Нет, — твердо ответила Касс.
Он откинул волосы со лба.
— Ты предпочитаешь одиночество?
— Да. Но я хотела бы, чтобы мы остались друзьями. Хорошо?
Он кивнул:
— Хорошо.
— А еще я хочу, чтобы ты приходил к Джеку в любое время.
— Спасибо. — Откинув простыню, Гиффорд потянулся за своими вещами. Он быстро оделся. — Спокойной ночи.
Касс через силу улыбнулась. Она только что отказалась выйти замуж за человека, который был добрым, заботливым, честным, — человека, которого она любила.
— Спокойной ночи, — ответила она.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Джулиус опаздывал.
Столики были накрыты. В результате бесконечных хождений из кухни на веранду и обратно на украшенном цветами длинном высоком столе были выставлены холодные закуски. Горячие блюда дожидались очереди на кухне. Касс взглянула на свои часики. Группа туристов должна была появиться с минуты на минуту. Что же случилось с барменом?
Группа на этот раз была необычно большой, поэтому туристическая компания сделала заказ рано утром. Элегантный белый круизный пароход встал сегодня на якорь в заливе Сент-Анн, и несколько пассажиров попросили устроить для них экскурсию. Это означало, что, пока Эдит работала до изнеможения на кухне, Касс и Маркиза носились как заведенные в ресторане. Менять холодные закуски и убирать грязную посуду было и так довольно трудно, а им приходилось еще и разносить напитки.
Не успела Касс снова удостовериться, что Джек крепко спит, как всегда спал в середине дня, во двор прибыл автобус с туристами.
— Похоже, что Джулиус проспал, — сказала Касс, обращаясь к Маркизе. Та уже начала снимать целлофановую пленку, которой были закрыты блюда с салатами.
— И надо же было ему именно сегодня уснуть перед обедом! — возмутилась девушка.
Касс уже приготовилась встречать отдыхающих, как вдруг наклонила голову и прислушалась. Из кухни доносились раскаты низкого мужского голоса.
— Давно пора! — с облегчением воскликнула она и устремилась на кухню. — Ты рассчитал в обрез... — возмущенно начала она и остановилась.
Голос, который она услышала, принадлежал Гиффорду. Он стоял и разговаривал с Эдит. Гиффорд широко улыбнулся.
— Привет! Я пошел поплавать пораньше и еще на пляже почувствовал запах карри. Вот и зашел, чтобы очаровать Эдит и уговорить ее оставить мне полную тарелку.
Очаровать благодарную по гроб жизни Эдит было нетрудно, насмешливо подумала Касс. Да Гиффорду нетрудно было очаровать любую женщину! В распахнутой на груди клетчатой рубашке с короткими рукавами, которая открывала сильную гладкую шею и клин темных волос на груди, в ладно сидящих коричневых шортах, он был воплощением мужской силы.
Стоило ему только захотеть, и он, без сомнения, мог бы очаровать и сказочных птиц, и русалок и — ее сердце сильно забилось — очаровать и уговорить ее саму лечь в постель.
Касс раздраженно потянула прядь светлых волос. Хотя, честно говоря, она не жалела об их близости (слишком велико было блаженство, чтобы жалеть об этом), она бы предпочла не повторять этого. Дальнейшие любовные отношения только еще больше терзали бы ей сердце. Нет уж, спасибо!
— Где разбойник? — спросил Гиффорд.
— Крепко спит, целый и невредимый. Он в коляске — за ширмой, в ресторане. А Маркиза выступает в роли его телохранителя.
