Необычной чистоты. Все расчищено и убран Каждый пень и каждый ком. И в обход к ней стадо зубров Подбирается бочком. И кормушки на полянке — Пустотелых ряд колод, И старик в лихой кубанке По колоде палкой бьет. Человек другой здесь ходит, Он в колоды воду льет, Наклоняется к колоде, Соль и отруби кладет. И еще один ладонью Ударяет в дно ведра, И гудит, как бубен, донце: «Все к кормушкам! Есть пора!» На площадке, посредине. Над колодой стали в ряд Серебристые осины, Листья с ветром говорят. На безлистой нижней ветке (Не закроют листья вид), На развилке, как в беседке, Ловко девушка сидит,— И блокнот, и карандашик, И бинокль с ней полевой, — И она оттуда машет Крепкой маленькой рукой: — Подпускайте! — Те, что были У кормушек, дружно вдруг Снова с грохотом забили По колодам и ведру. И старик, свой зов гортанный Вдаль послав, повел плечом. По ущельям и полянам Эхо прыгает мячом. Грохот смолк, и люди разом В росных травах залегли, Наблюдая зорким глазом, Как к площадке зубры шли. Чередой подходит стадо, Бык громадный позади, И с зубрицами зубрята Выступают впереди. На пустом недавно месте Закружился у колод Красных глаз, мохнатой шерсти И рогов водоворот. И урчанье, и сопенье, И зубриц сердитый всхрап — Всем быкам предупрежденье: «Не толкайте тех, кто слаб!». За зубрицею к колоде Зубр ступает не спеша И, наевшись, прочь отходит Свежим воздухом дышать. Он стоит — гора крутая, Отдуваясь и пыхтя, А другой его бодает, Силы мерит не шутя. Зубр косит кровавым глазом, Наклоняет он рога И одним ударом сразу Валит на землю врага.
