Избранное

Знамена впереди,
Запекшиеся раны —
Как орден на груди.

Идут и вспоминают
Товарищей своих
И песню запевают
Про славные бои:

«Ты, наша песня, взвейся,
Как сокол, высоко!
Лежат белогвардейцы
У сопок далеко.

Легли от наших сабель
Среди своих волчат
Красильников, и Каппель,
И адмирал Колчак!»

Из дальнего похода
Идет сквозь злой буран
Серебряная рота
Сибирских партизан.

Полыночек

Зашло за горы солнце, на поле пал туман,
В тумане конник мчится в крови горячих ран.
Седой курган встречает на дальнем он пути:
«Среди степи широкой меня ты приюти!»
Оковано седельце черкесским серебром.
Коня ездок стреножил походным чумбуром.
«Кусточек-полыночек! Здорово, брат родной!
Кусточек-полыночек! Казака приукрой!
Три дня, три долгих ночи скачу в кадетский тыл.
Дроздовские дозоры я в схватке порубил.
Не страшно мне ни шашек, ни вражьего свинца:
Товарищ Ворошилов на Дон послал гонца!»
И горький полыночек листками шевелит,
Колышется под ветром и так он говорит:
«Здоров и ты, мой братец, и конь твой вороной!
Ложись ко мне спокойно чубатой головой!
Но только, брат любимый, послушай ты меня:
Ложись ко мне поближе, а в ноги ставь коня!
Коль враг ночной дорогой проедет иль пройдет,
Твой конь тебя разбудит: он топнет и заржет.
А если будет красться по травам враг лисой,
В лицо тебе я брызну холодною росой!»

Два буденновца

Порошило снегами,
Ледяною крупой,
Сквозь пургу над стогами
Месяц плыл голубой.

Едут двое в метели
Через яр да с горы,
И метелица стелет
Снеговые ковры.

«Намела — пропади ты! —
На беду, на лиху!»
Утопают копыта
В лебедином пуху.

От кадетской погани
Уходить надо вскачь.
Стали верные кони,
Стали кони — хоть плачь.

Но в буране белёсом,
Как степная сова, —
Не проклятья, не слезы,
А такие слова:

— Ты послушай, Григорий!
В смерти нет нам стыда:
На земле и на море
Светит наша звезда.

Пусть же плещет пожаром,
Чтоб в последнем бою
Мы с тобою недаром
Кровь пролили свою!