Ответ ее прозвучал весьма двусмысленно:
— Если хочешь.
Наблюдая, как Диди открывает дверцу автомобиля, он так и не смог понять, почему она говорит с ним таким тоном. Беря пиджак с заднего сиденья, Камерон пожалел, что взял ее с собой в центр. Диди увидела больше, чем он намеревался ей показать.
Включив автосигнализацию, Камерон повернулся к Диди. Ее кожа казалась почти прозрачной в ярком свете фонаря. Он медлил.
— Ты уверена, что выдержишь прогулку?
Она плотнее запахнула пальто.
— Конечно.
Несколько мгновений они шли рядом, не касаясь друг друга. Ночной бриз принес запах реки и соблазнительный аромат японских блюд. В ночном баре неподалеку играла музыка. Во рту у него пересохло. Выпить бы сейчас двойную порцию виски со льдом. Что-нибудь, лишь бы унять волнение.
— Я хочу выпить. Здесь бар, который, думаю, тебе понравится. — Он взял ее за руку.
Вестибюль бара был облицован мрамором теплого темно-каштанового цвета, свет из огромных люстр отбрасывал радужные блики.
— Мы одеты неподобающе, — заметила Диди, проходя мимо посетителей в мерцающих платьях и отглаженных вечерних костюмах. — Ради бога, ведь это первоклассное заведение!
— Тогда ты должна чувствовать себя здесь как дома, — неудачно пошутил Камерон, сжимая ее пальцы. — На нас никто не смотрит.
Они нашли столик, относительно уединенный.
— Что будешь пить?
Сняв пальто, Диди тряхнула головой:
— Никакого алкоголя: я принимала лекарство. Зеленый чай, если его здесь подают.
— Значит, чай.
Скрестив руки, она положила их на стол. Увидев ложбинку в декольте ее выцветшей розовой футболки, Камерон мечтал забыть о Лизи, Эйми и остальном мире и сосредоточиться на сладостном развлечении, которое могла предложить ему Диди.
— Что бы ты хотела помимо чая?
— Надев халат, снова улечься на мягкий диван, забыться и… — Диди замолчала. Их взгляды встретились, и на нее нахлынули воспоминания о прошлой ночи. Между ней и Камероном словно пробежала искра.
Он предложил:
— Забудь о халате и расскажи мне, что еще ты хочешь.
На ее щеках появился румянец.
— Я знаю, что у тебя на уме.
— Ты чертовски права. Я кое-что задумал…
Принесли заказ, и они умолкли. Камерон оплатил счет, а потом откинулся на спинку стула, наблюдая, как Диди краснеет все сильнее.
— Сказать тебе, о чем я думаю? — Кам наклонился вперед, чтобы видеть золотые искорки в ее серых глазах. — Я собираюсь раздеть тебя. Медленно. Потом исследовать каждый дюйм твоего тела руками и языком. Каждый дюйм. — Он взглянул на ее груди. — Или, может быть, я не стану утруждать себя и позволю тебе раздеться самой. Я буду наблюдать, а потом…
— Думаю, ты должен раздеться первым. — У Диди покраснела даже шея; ее взгляд упал на его колени. — Мне нужно видеть, насколько ты возбужден.
— Я уже на грани, — тихо сообщил он, видя, как округляются ее глаза и расширяются зрачки.
— Ну, тогда… — Диди подняла чашку, отпила чай; она улыбалась, оценив комизм ситуации. — Очень плохо, что нам предстоит двадцатипятиминутная прогулка по холоду.
Камерону тут же расхотелось гулять. Он сделал большой глоток виски, чтобы смочить пересохшее горло.
— Мы можем оказаться в теплой комнате через десять минут.
Диди звонко и чувственно рассмеялась:
— Ты уверен?
Он улыбнулся в ответ:
— Уверен. Как насчет отеля? — К чему терять время? — Что скажешь? Ты в игре?
Она моргнула:
— Ты серьезно?
— Тебя это не устраивает? — Камерон снова поднес бокал к губам.
— Хочешь сказать, что мы явимся в отель без багажа и потребуем у портье номер на час? — Диди поставила чашку на блюдце. — Интересно, часто ли парочки являются в роскошный пятизвездочный отель, чтобы провести часок в постели?
— Кто сказал, что мы будем торопиться?
Ее глаза словно подернулись дымкой.
— А как ты думаешь, сколько нам понадобится времени, Камерон?
Его постоянно очаровывал ее образ — порочный и невинный одновременно.
— Столько, сколько потребуется. — Он залпом допил виски. — Домой мы должны вернуться к половине седьмого.
Диди посмотрела на часы, сделала несколько больших глотков чая, взяла пальто и поднялась:
— Тогда нам лучше приступить к делу.
— Ах, у меня маленькая проблема. — Камерон взглянул на свои брюки.
Диди прильнула к нему, коснувшись грудью его плеча, и прошептала на ухо:
— Иди за мной и ничего не бойся.
Сплетя пальцы с ее прохладными тонкими пальчиками, он произнес:
— Я именно это и намерен сделать, дорогая.
— Поторопись!
— Быстрее не могу, — тихо признался Камерон, держа ее за руку и засовывая перфорированную карту-ключ в замок.
Наконец-то дверь открылась, и они ввалились в номер, будто пара перевозбужденных подростков. Сумка, пиджак и пальто полетели на пол. Они не удосужились включить свет.
— Диди… — Камерон повернулся, прижал ее спиной к двери и страстно припал к ее губам.
От перевозбуждения у него может случиться инфаркт. Но зато он умрет счастливым. Камерон поднял голову, чтобы они оба перевели дыхание. Грудь Диди высоко вздымалась и опускалась; через ткань футболки он чувствовал, насколько напряжены ее соски.
— Я хочу проверить, так ли ты красива, как я запомнил, — пробормотал он, стаскивая с Диди футболку. Затем оттянул ее бюстгальтер вниз и прикоснулся ладонями к теплой груди.
Под его смуглыми пальцами нежная и ароматная кожа девушки казалась бледной; соски ее были розовыми и тугими. Не удержавшись, он коснулся их зубами и языком.
Диди застонала, вонзив ноготки в его затылок. Камерон едва сдерживался.
Она приподняла его голову, и он посмотрел в ее глаза:
— Ты… пленительна.
Камерон поднял Диди на руки и быстро понес к кровати. Он уложил ее и опустился рядом. Мешкал он лишь мгновение, доставая из кожаного бумажника пакетик. Затем предупредил Диди:
— У меня только один презерватив.
Ее глаза потемнели, и она отважно произнесла:
— Тогда нам нужно очень постараться обойтись одним разом.
Камерон перехватил руку Диди до того, как она прикоснулась к его покрытому потом животу. Он хотел полежать еще немного, не двигаясь, наслаждаясь ощущением ее близости.
