Когда Стив наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, Аннелиз повернулась к нему и подставила для поцелуя губы. Она желала близости с этим мужчиной больше всего на свете.
Словно бы невзначай Аннелиз коснулась руками его мускулистой груди.
— Ух, — тихо произнес Стив и, схватив девушку за руки, серьезно посмотрел на нее. — Пойдем. Я приготовил нечто, что должно тебе понравиться.
Через сорок секунд оба оказались на семьдесят восьмом этаже отеля. Аннелиз не могла понять, отчего у нее кружится голова: от поездки в лифте или от близости к Стиву.
Когда двери лифта открылись, перед ними предстал слабо освещенный зал.
— Мы опоздали, — прошептала Аннелиз.
— Нет, мы вовремя. Сегодня мы будем здесь одни.
— Ты снял для нас весь зал? — Аннелиз задалась вопросом, все ли это сюрпризы на сегодняшний день.
В зале горели только свечи. Она уселась за столик, любуясь их огоньками, напоминающими драгоценные камни на черном ковре.
Поднеся к носу розу с бархатистыми лепестками, Аннелиз повернулась к Стиву. Она смотрела в его глаза, в которых отражалось мерцание свечей, и на изогнутые в улыбке губы.
— Для меня никто никогда ничего подобного не устраивал. Спасибо.
— Я сам выбрал блюда, но надеюсь, что они тебе понравятся, — он достал бутылку из ведерка со льдом. — Вуаля!
Аннелиз восхищенно хлопнула в ладоши:
— Французское шампанское!
Официант открыл бутылку и налил им вино в бокалы. Другой официант принес закуски — креветок, устриц, речных раков, копченого лосося на листьях салата, помидоры черри, каперсы и дольки лимона.
— Я знаю, что ты любишь дары моря, — очистив креветку, Стив окунул ее в соус и протянул Аннелиз.
Она взяла креветку губами и принялась жевать ее, не сводя взгляда со Стива, который также принялся за креветки.
— Вкусно.
— Согласен, — он протянул ей бокал с пенистым шампанским и произнес по-испански: — Чему быть, того не миновать, Анни.
Они чокнулись. Аннелиз неторопливо отпила шампанского, и пузырьки ударили ей в нос. Что именно имел в виду Стив?
— Значит, ты веришь в судьбу?
— Человек сам вершит свою судьбу, — он поставил бокал и взял устрицу. — Расскажи мне о той девушке, которая спасает животных.
— Разве Синди никогда ни о чем тебе не рассказывала?
Уголки губ Стива едва заметно опустились.
— Синди не слишком откровенничает со мной. Я для нее всего лишь надоедливый старший брат, который до сих пор не может привыкнуть к тому, что его сестра повзрослела.
— Пусть Синди и не говорит тебе об этом, но она считает тебя лучшим братом в мире. Ты заменил ей отца. Когда-нибудь ты станешь отличным папой.
Глаза Стива мгновенно затуманились.
— Ты хочешь иметь детей? — продолжала свою тему Аннелиз.
— Нет, — отрезал он. — Я не создан для семьи.
Стива кто-то сильно обидел, решила Аннелиз. Неужели он до сих пор страдает из-за того, что мать оставила его и Синди много лет назад?
Аннелиз коснулась его руки:
— Для Синди ты не только ее брат, но и ее герой.
Он нарисовал пальцем круг на скатерти, потом поднял глаза, мельком взглянул на Аннелиз и снова потупился.
— Я уверен, что Синди радовалась бы за тебя сейчас, — произнеся это, он выпрямился, и выражение его лица прояснилось. — Ты собиралась рассказать мне о своей работе.
— Последние несколько лет я работала добровольцем в приюте для животных и агентстве по распределению бездомных животных. И я по-прежнему хочу выучиться на ветеринара.
— Что же тебе мешает?
— Мама говорит… Мама говорила… — почувствовав себя виноватой, Аннелиз глотнула воздух. Теперь она может делать все, что ей запрещалось делать долгие годы, потому что ее мать умерла.
— С тобой все в порядке? — он коснулся ее руки.
— Да.
Стив сжал ее руку.
— Со временем тебе станет легче.
Она кивнула и снова глубоко вздохнула.
— Я обязательно начну учиться, когда вернусь.
Стив и Аннелиз наслаждались едой и напитками. На десерт было подано малиновое мороженое с розовым сиропом. Специально для них играл дуэт — флейтист и гитарист.
В тот момент, когда музыканты заиграли ритмичную испанскую мелодию, Стив посмотрел на Аннелиз и увидел, что ее взгляд затуманился, она словно растворилась в музыке. Не сдержавшись, он коснулся костяшками пальцев ее нежной щеки. Она повернулась к нему, и он увидел, что ее глаза приобрели изумрудный оттенок. Когда ей было хорошо, ее глаза становились зелеными, когда она грустила или сердилась — голубыми.
Музыка смолкла, и официант принес кофе, а затем Стив и Аннелиз остались совсем одни.
Стив посмотрел на блестящие губы Аннелиз, когда она отпила крепкого кофе, и ослабил узел галстука, который внезапно стал сдавливать его горло.
— Спасибо за приятный вечер, — сказала она.
Стив не сводил с нее взгляда.
— Ты всегда напоминала мне розу: высокая, стройная, колючая и красивая. Я хотел бы увидеть тебя в лунном свете или при свете пламени камина…
Она подняла бровь:
— Лунный свет — холодный, а пламя — горячее.
— Тогда в лунном свете, — сказал он. — Он подойдет тебе больше. Прохладный, строгий, невесомый.
Голова Стива шла кругом. Он заправил пряди волос Аннелиз за уши, затем обхватил ладонями ее лицо.
— Ты такая красивая!
Простонав, Стив наконец поддался искушению и припал к ее губам. Близость Аннелиз была для него и наслаждением, и пыткой.
Он прервал поцелуй, посмотрел в ее глаза и ужаснулся своему нежеланию когда-либо отпускать от себя Аннелиз. То, что он испытывал к ней, не было обычной страстью. Долгие годы он мечтал об этой девушке, и вот теперь она — в его объятиях. И Аннелиз хочет его. Но почему Стив медлит?
Он медлит потому, что должен заботиться о ее безопасности, а значит, следует оградить ее и от его собственных желаний.
Взяв со стула черную кружевную накидку, он протянул ее Аннелиз:
— Пора уходить.
Аннелиз сбросила с плеч накидку, как только они вернулись в номер. Стив после ухода из ресторана не произнес и слова. Она видела, как он снял пиджак, вынул запонки и закатал рукава рубашки, обнажая загорелые мускулистые руки. Как же ей хотелось оказаться в его объятиях!
— Хочешь кофе? — спросила она, теребя пальцами подаренную Стивом розу.
— Нет, спасибо, — он взял пульт от телевизора и принялся переключаться с канала на канал. Найдя
