– Но Скотти сказал, что ты в Риме…
– Я лежал в госпитале, когда он позвонил мне, – кивнул Джек.
Так вот откуда рана. Джек был на войне. Его могли убить. Сердце Клео сжалось. Она склонилась над ним:
– Глупый, упрямый… мужчина. Ты подвергал себя опасности, а я…
– А ты бы предпочла, чтобы я уехал, притворившись, что ничего не знаю?
– Разве ты не поступил так же со мной, с нами? Ты собираешься сделать это сейчас, Джек?
Он покачал головой и притянул ее ближе.
– Нет. Сейчас я собираюсь сделать то, что давно хотел.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Клео не нужны были слова, чтобы понять, чего желает Джек – заняться с ней любовью. Его глаза все ей рассказали.
Но почему же хочется плакать? Потому что так любовью занимаются только по любви.
А Джек не верит в любовь. Клео от всей души желала показать ему, как любовь может залечить шрамы, нанесенные прошлым, открыть то, что Джек так долго прятал от всего мира. И дать ему повод остаться.
– Что-то случилось? – обеспокоенно спросил он, глядя в ее влажные от подступивших слез глаза.
– Ты такой умный, Джек. Ты же все понимаешь…
Он смотрел на нее и видел безмолвную мольбу в ее глазах.
– Я не понимаю, – сказал он просто. – До тех пор, пока не совершил ошибку в ту ночь…
Клео не касалась Джека, но она ощущала тепло его кожи и видела странный блеск в его глазах.
– В ту ночь, когда мы впервые стали близки, я думал…
– Полагаю, мы оба потеряли способность здраво мыслить.
– Иногда лучше не думать, – произнес он мягко и потянулся к ней, но Клео отстранилась.
– Я не знаю, как себя вести. У меня никогда не было таких отношений.
– Можешь начать с поцелуя.
Клео засомневалась. Одна часть ее хотела броситься в его объятия, а другая желала убежать прочь из этой комнаты.
– Иди ко мне, Златовласка. – Его голос манил и завораживал. – Или ты боишься?
– Так нечестно, Джек.
– Клео. – В его глазах горел неистовый огонь желания. – Ты лечила меня, била, соблазнила и отвергла. А теперь хочешь совсем убить меня.
В словах Джека не было подвоха или вызова. Только мольба. Из любопытства Клео придвинулась к нему. Она не хотела тешить себя надеждой, что Джек относится к ней иначе, чем к другим женщинам, с которыми он проводил ночи. Но… Ах, если бы только ей удалось убедить его!..
– Наши отношения всегда были похожи на гонки на выживание.
– Зато какие гонки! – Клео ощущала его теплое дыхание на своей щеке, когда он говорил. – И ты наконец-то готова признать, что у нас все-таки были отношения. Как и я, – добавил он тихо.
Джек провел большим пальцем по ее подбородку. Легкое касание, но как приятно!
– Мы же выросли вместе. Конечно, у нас были отношения.
– Очень близкие, очень личные, глубоко интимные.
– Ты перечеркнул все это, Джек, – загрустила Клео. – Когда уехал.
– Но сейчас я здесь… – произнес он голосом, полным эмоций. – Скажи «да», Златовласка. Скажи, что хочешь меня.
Он ласкал ее шею, а она думала, с чего ей пришло в голову, что позволить мужчине, которого она любила, прикасаться к ней, это плохая идея…
– Да, Джек, да. Я хочу тебя.
И тогда он поцеловал ее шею, там, где бешено бился пульс. Он поднял Клео с постели, обнял сзади и прошептал:
– Я хочу доставить тебе удовольствие. Хочу, чтобы ты шептала мое имя, когда уже не будешь знать, на земле ты или на небе.
Его слова сладким вином соблазна пролились в ее душу, опьяняя обещанием, заключенным в них, ослепляя безумием страсти.
Его руки спустились на ее животик и ниже, снимая с нее шорты, а затем и трусики. Клео прогнулась и запустила руку в его густые темные волосы, прижимая его к себе…
– Джек…
Одним движением он снял с нее топ, освобождая спелую грудь, трепещущую от возбуждения.
– Ты не надела бюстгальтер.
– Торопилась…
Джек скинул одежду и развернул Клео к себе. Их взгляды встретились. В его глазах отражалось неподдельное желание обладать ею.
Клео неожиданно почувствовала себя желанной и сильной.
Но тут Джек подхватил ее на руки, легко, будто она весила меньше перышка, и медленно, словно растягивая удовольствие, опустил на кровать. Это он был лидером – но и он дрожал.
Несколько минут они просто смотрели друг на друга.
– У тебя самое прекрасное тело на свете… – прошептал он.
Впервые за всю свою жизнь Клео ощутила себя красивой женщиной. Такой же красивой, как модели, с которыми довелось работать Джеку. И словно прочитав ее мысли, Джек добавил хрипло:
– Я хочу, чтобы ты была моей моделью. Я хочу запечатлеть тебя такой, какая ты есть.
– Правда?
– Правда. – Он склонился над ней, накрыв ее тело своим, и взял ее лицо в свои ладони. Так осторожно, будто держал в руках редкое сокровище. – Позже… – прошептал Джек, закрыв ее рот поцелуем.
Горячее мужское тело обдавало ее жаром. Джек чувствовал желание. Он ласкал грудь Клео, плечи, шею, живот. Снова и снова. Пока она не застонала от нетерпения, извиваясь в его руках.
– Джек…
– Не спорь со мной хотя бы раз в жизни… Еще рано, – выдохнул он.
– Но Джек… О, Джек, сейчас… прошу… – молила Клео.
– Ненасытная женщина, – прошептал он ей на ушко. – Я научу тебя быть терпеливой. Особенно в постели.
Только когда ожидание стало невыносимым для обоих, Джек вошел в нее. Медленно, растягивая удовольствие, наполняя ее своей силой и мощью. Клео задрожала. Все ее тело как будто пронзила судорога. Волна удовольствия накрыла ее с такой силой, что она уже не понимала, где кончается она и начинается Джек.
Он пробормотал то ли проклятие, то ли благодарность Богу и снова слился с ней, теперь уже быстрее и сильнее. С его губ сорвался хриплый стон.
Волны счастья, радости и наслаждения следовали одна за другой, когда они стали единым целым – рука в руке, сердце к сердцу.
Клео казалось, что она в раю. Жаль, что все когда-нибудь кончается.
Клео и Джек вернулись из страны грез в реальность. Клео вдруг подумала, что Джек не сможет быть с ней. Там, за океаном, у него есть работа и другая жизнь…
Но стоп. Разве он не сказал, что собирается научить ее быть терпеливой? В сердце затеплилась надежда. Может быть, это значило, что Джек останется в Мельбурне? С ней?
Словно прочитав ее мысли, Джек зашевелился. Клео открыла глаза и увидела, что Джек лежит, опершись на локоть, и смотрит на нее. Серьезный взгляд. Серьезное лицо.
– Клео…
Девушка покачала головой. Жаль, рядом нет одеяла, чтобы прикрыться, подумала она.
– Не надо…
Не разрушай это волшебство. Не отнимай его у меня, мысленно умоляла Клео.
