спустились по широким ступеням на лужайку перед домом.
— Это большие ребята? — спросил Дэн.
— Нет, старшие ушли ловить рыбу.
— Тогда пошли, — кивнул Дэн.
Нат повел его к большому амбару и представил своим товарищам, которые забавлялись среди полупустых сеновалов. Большой круг был отмечен сеном на широком дворе, и посередине стоял Деми с длинным хлыстом, в то время как Томми, оседлав многострадального Тоби, выделывал курбеты на кругу, изображая обезьянку.
— Представление платное: по булавке с каждого, — сказал Стаффи, стоявший возле старой тачки, в которой сидел оркестр, состоявший из карманной расчески, в которую дул Нед, и игрушечного барабана, в который судорожно бил Роб.
— Он гость, так что я заплачу за обоих, — сказал Нат, проявляя благородную щедрость и втыкая две согнутые булавки в сухой гриб, служивший кассой.
Кивнув компании, они сели на лежавшие в углу доски, и представление началось. После выступления обезьянки, продемонстрировал свое проворство Нед, прыгая через старый стул и взбегая и сбегая по лесенкам сеновала, как заправский матрос на мачты. Затем Деми исполнил джигу с серьезностью, которую было приятно видеть. Нат был вызван на борьбу со Стаффи и быстро уложил этого толстого молодого человека на землю. После этого Томми гордо исполнил колесо, умение, которое он приобрел благодаря отчаянному упорству, практикуясь в одиночестве до тех пор, пока каждый член его тела не оказался в синяках или шишках. Его подвиги были встречены бурными аплодисментами, и он уже собирался отступить со сцены, раскрасневшись от гордости и прилива крови к голове, когда среди зрителей послышался презрительный голос:
— Эка невидаль!
— Скажи это еще раз, ну-ка? — и Томми надулся, как сердитый индюк.
— Хочешь подраться? — спросил Дэн, проворно спускаясь с бочки и деловито сжимая кулаки.
— Нет, не хочу, — и простодушный Томми отступил на шаг, ошеломленный таким предложением.
— Драться не разрешается, — закричали остальные, очень взволнованные.
— Хороши же вы, — ухмыльнулся Дэн.
— Ну-ну, если ты не будешь вести себя хорошо, тебе не позволят остаться, — сказал Нат, вспыхивая при этом оскорблении, нанесенном его друзьям.
— Хотел бы я посмотреть, что он сам умеет, — вот все, что я скажу, — заметил Томми чванливо.
— Тогда освободите место, — и без малейших приготовлений Дэн прокрутил три сальто одно за другим и уверенно остановился, расставив ноги.
— Ты не можешь так, Том, ты всегда стукаешься головой и падаешь плашмя, — сказал Нат, довольный успехом своего друга.
Прежде чем он добавил что-либо, публика была наэлектризована тремя новыми сальто в обратном направлении и короткой прогулкой на руках, головой вниз и ступнями вверх. Последовал гром аплодисментов, и даже Томми присоединился к восхищенным крикам, которые приветствовали умелого гимнаста, когда он выпрямился и взглянул на них с видом спокойного превосходства.
— Ты думаешь, я мог бы научиться этому, не очень часто разбиваясь? — кротко спросил Том, потирая локти, еще нывшие после последней попытки.
— Что ты мне дашь, если я скажу тебе, как научиться? — спросил Дэн.
— Мой новый перочинный ножик, у него пять лезвий, и только одно сломано.
— Тогда давай.
Томми вручил ему ножик, бросив последний любовный взгляд на гладкую ручку. Дэн внимательно осмотрел нож, затем сунул его в карман и отошел, подмигнув и сказав:
— Продолжай, пока не научишься, вот и все.
За гневным воплем Томми последовал всеобщий гам, который не утихал, пока Дэн, видя, что никто не поддерживает его, не предложил сыграть в ножички, пообещав отдать сокровище тому, кто выиграет. Томми согласился. И на всех взволнованных лицах появилось выражение удовлетворения, когда Томми выиграл и снова положил нож в глубины своего самого надежного кармана.
— Пойдем со мной, я покажу тебе окрестности, — сказал Нат, чувствуя, что должен серьезно поговорить со своим другом наедине.
Что произошло между ними во время прогулки, никто не знал, но когда они снова появились, Дэн вел себя более уважительно по отношению ко всем, хотя по-прежнему был грубоват в речах и манерах, но чего же еще можно ожидать от бедного паренька, которому за его короткую жизнь пришлось столько бродить по свету и нигде не нашлось никого, кто научил бы его чему-нибудь получше?
Мальчики решили, что новенький им не нравится и оставили его на попечение Ната, который скоро почувствовал себя весьма угнетенным этой обязанностью, хотя был слишком добросердечен, чтобы покинуть своего старого друга.
Впрочем, Томми, который, несмотря на сделку с ножиком, испытывал некоторую симпатию к задиристому новичку, захотел вернуться к интересному предмету сальто. И вскоре представился случай сделать это, так как Дэн, видя, что им восхищаются, стал более любезен, и уже к концу первой недели был довольно близок с бойким Томом.
Выслушав всю историю и посмотрев на Дэна, мистер Баэр покачал головой, но сказал спокойно:
— Эксперимент может обойтись нам дорого, но попробуем.
Если Дэн и чувствовал какую-то благодарность за его покровительство, он не показывал этого и брал без всякого выражения благодарности все, что давалось ему. Он был невежествен, но очень быстро учился, когда хотел, у него были проницательные, все замечавшие глаза, острый язык, грубые манеры и неприятный характер с чередовавшимися приступами ярости и угрюмости. Он играл хорошо почти во все игры и в каждую вкладывал все свои силы. Молчаливый и неприветливый со взрослыми, он и с мальчиками только изредка становился вполне общителен и откровенен. Мало кому из них он действительно нравился, но немногие не могли не восхищаться его смелостью и силой, поскольку ничто не устрашало его, и однажды он одним ударом уложил высокого Франца на пол с легкостью, заставившей всех остальных держаться на почтительном расстоянии от его кулаков. Мистер Баэр наблюдал за ним молча и делал все. что мог, чтобы укротить 'Дикаря', как они называли его, но наедине с женой этот достойный человек часто качал головой и говорил серьезно: 'Надеюсь, что эксперимент удастся, но немного боюсь, что стоить он будет слишком дорого'.
Миссис Баэр теряла терпение с Дэном по десять раз на дню, однако никогда не отрекалась от него и всегда настаивала, что в мальчике есть все же что-то хорошее, так как он добрее к животным, чем к людям, любит бродить по лесам, а лучше всего то, что маленький Тедди любит его. В чем был секрет, никто не мог понять, но Малыш сразу потянулся к Дэну, радостно лепетал и ворковал, когда видел его, предпочитал для поездок верхом его сильную спину спине любого другого мальчика и сам назвал его 'Мой Дэнни'. Тедди был единственным существом, которому Дэн выказывал любовь и делал это лишь тогда, когда думал, что никто другой не видит их, но материнские глаза зорки и материнское сердце инстинктивно угадывает, кто любит ее малышей. Так что миссис Джо скоро увидела и почувствовала, что есть слабая струнка далее в сердце грубоватого Дэна и выжидала благоприятного случая, чтобы тронуть эту струнку и завоевать его привязанность.
Однако неожиданное и пугающее событие расстроило все планы и привело к изгнанию Дэна из Пламфильда.
Томми, Нат и Деми начали покровительствовать Дэну, так как другие мальчики несколько пренебрегали им, но скоро каждый из этих троих почувствовал, что есть некое очарование в 'смутьяне', и вместо того, чтобы смотреть на него сверху вниз, они начали смотреть снизу вверх, каждый по своей причине. Томми восхищался его умениями и храбростью, Нат был благодарен за доброту в прошлом, а Деми смотрел на него как на ожившую книжку, так как узнал, что Дэн может очень интересно рассказывать о своих приключениях. Дэну нравилось иметь трех преданных фаворитов, и он старался быть любезным с ними, что и было секретом его успеха.
Баэры были удивлены, но надеялись, что мальчики окажут хорошее влияние на Дэна, и ждали последствий с некоторой тревогой, полагая, что вреда не будет.
