обстоятельства, что вы женщина самостоятель
Майк никогда в жизни не сказал бы ничего подобного. Он считал, что прав всегда и во всем. Жене не дозволялось иметь своего мнения. У нее появилась отвратительная привычка говорить «мой муж считает», вместо того чтобы просто высказать свою точку зрения. А вот Конрад умеет выслушивать других. Радость равенства опьяняла своей новизной не меньше, чем физическое влечение к этому мужчине.
Пообедав, они прошлись по дорожке, которая поднималась от реки вверх. Мария никогда не видела такого разнообразия растительности: здесь росли и кактусы, и вереск, и рододендроны. В цветках копошились и жужжали вокруг пчелы.
Жара и крутой подъем утомили. Конрад шел впереди, но, заметив, что Мария устала, подождал ее и подал руку. Белинда, обернувшись, заметила, что они идут взявшись за руки.
Наконец подошли к вершине холма. Деревья расступились, и перед ними открылся прекрасный вид на реку и холмы.
Когда они преодолели подъем, Конрад отпустил руку Марии. Но едва она приблизилась к краю, он резким движением вновь взял ее за руку:
– Осторожно! Может закружиться голова.
Белинда, очевидно, бывала здесь и раньше. Она отошла в сторонку и села, прислонившись спиной к стволу дерева. Закрыла глаза и задумалась о чем-то своем. А те двое на минуту остались одни.
Конрад взглянул на сестру и, понизив голос, спросил Марию:
– Она рассказала вам, что произошло между нею и американцем?
Мария покачала головой – не хотелось обманывать доверие Белинды.
– Сказала только, что Джек уехал в Америку.
Мужчина недовольно покачал головой.
– Ну и очень глупо, зачем было отсылать его?
– Но неужели нельзя ничего сделать? – спросила Мария.
– Например?
– Снова пригласить его!
– Сестра не позволит.
– Не говорите ей!
Конрад рассмеялся.
– Вы что, предлагаете мне пойти на обман?
– Мужчины постоянно этим занимаются.
В ее голосе проскользнула горькая нотка, он долго и пристально смотрел на Марию и наконец сказал:
– А что, дельное замечание! Я над ним подумаю.
Вечером, когда женщины пошли на кухню готовить ужин, Конрад присоединился к ним. К удивлению Марии, он весьма неплохо стряпал.
И снова хороший вечер. Не спеша поужинали, потом играли в покер на орехи. Белинда проигралась в пух и прах.
Встав из-за стола, она зевнула:
– Что-то я устала. Пойду, пожалуй, спать.
– Нужно уметь проигрывать! – заметил Конрад.
Он увернулся, когда сестра шутливо замахнулась на него, и сказал:
– Давай, я помогу тебе убрать со стола. Нет-нет, сидите, Мария.
Белинда собрала посуду и пошла с братом на кухню. Оттуда доносились голоса, потом Белинда заглянула в гостиную, чтобы пожелать гостье спокойной ночи.
Когда вернулся Конрад, Мария поднялась и сказала:
– Спокойной ночи. Я тоже пойду спать. Но тот взял ее за руку и усадил рядом с собой на кушетку.
– Нет-нет. Останьтесь со мной.
Сердце у нее оборвалось. Она волновалась, словно школьница на первом свидании. Настала минута, когда нужно принять решение – или остановить его раз и навсегда, или… Или?
Конрад положил руку на спинку кушетки и подвинулся к Марии ближе. Женщина нервно заговорила:
– Я так вам благодарна за то, что вы пригласили меня погостить. Тут так спокойно! Испытываешь необыкновенную умиротворенность.
Она запнулась, потому что в этот момент мужская рука обняла ее за плечи.
– Такая восхитительная природа! – залепетала Мария и судорожно вздохнула, когда другой рукой Конрад легко коснулся ее щеки. – И как чудесно, что вы показали мне плотину и…
– Мария!
– Да?
– Помолчи!
И он, прижав ее к себе, поцеловал.
Вновь перехватило дыхание. Но в этот раз она уже не удивилась тому волшебному действию, которое оказал на нее поцелуй. Мария откинулась на плечо мужчины, закрыла глаза и отдалась нахлынувшим на нее чувствам. Мир вихрем закружился вокруг них. Ей казалось, что долгие годы она была словно под ледяным панцирем, а теперь медленно-медленно начала согреваться. Тепло заструилось по ее жилам, живительное тепло, рожденное поцелуем.
Он оторвался от ее губ, и Марию будто обдало холодом потери. Она с трудом разомкнула веки. Конрад смотрел вопросительно и чуть насмешливо.
– Истинные леди должны, знаете ли, отвечать благосклонностью на оказываемые им знаки внимания.
Леди вспыхнула.
– Мария!
Голос прозвучал требовательно. Конрад не сводил с нее глаз, но вдруг наклонился и вновь прильнул к ее губам.
Через какое-то время женщина нашла в себе силы поднять руки и обнять его. Сразу же поцелуи стали горячее. Она устремилась к Конраду, навстречу его губам, и забыла обо всем на свете.
Его рука скользнула по ее шее вниз, коснулась груди так легко, что Мария сначала не обратила на это внимания. Но вот его пальцы проникли под шелк блузки: прикосновение обожгло кожу. Она вскрикнула, инстинктивно отпрянув, откинув голову. В его глазах читалось с трудом сдерживаемое желание.
Память миссис Леннон, оказывается, хранила подобный тяжелый, полный нескрываемого вожделения взгляд. И память же послала привычную реакцию – испуг. Женщина вырвалась из крепких объятий, хотела встать, но Конрад удержал ее.
– Что случилось?
Как ему объяснить природу своего страха?
– Белинда! – выдохнула она.
– Сестра не войдет, – успокоил он. И вновь потянулся к ней.
– Нет!
Столь категоричный отказ был встречен с удивлением.
– Тогда пойдем в спальню?
– Нет! – нервно выдохнула она и оттолкнула его руки. – Я… Мне… Спокойной ночи!
И бросилась в свою комнату, дверь которой не запиралась на ключ. Мария долго не ложилась, опасаясь – вдруг он последует за ней. Нет, не посмел. Рядом комната Белинды. Может быть, именно это и остановило.
Сердце бешено колотилось. Жадное стремление к этому мужчине приводило ее в ужас. От поцелуев она совершенно теряла контроль над собой. Да он мог бы овладеть ею там же, в гостиной, на кушетке или прямо на полу! Впрочем… Одно дело – воображать любовную сцену в мечтах, совсем другое – реальная жизнь. Пугала сила собственной страсти.
Мария медленно разделась, напряженно вслушиваясь в каждый звук. Но в доме было совершенно тихо. Наконец удалось собраться с мыслями. Что подумал Конрад? Как воспринял ее внезапное бегство? Может
