— А мы кто?
— Мы — профессионалы! Умеем ломать через колено суперменов, а если и нас припрет
— не вякнем…Ты же, Мцыри, молодчага, вел себя хладнокровно и нашел выход…
— Нет, это ты, Саня, нашел выход…Налей-ка еще, очень хорошо пошла водочка по жилам…
— Тогда жди, принесу какую-нибудь закусь, — Одинец направился на кухню и вернулся с тарелкой бутербродов. — Веня неплохо устроился…
— Так мы у него в гостях?
— На его городской квартире, о существовании которой знал один только человек — сам Брод…. А вот, кажется, и Веня собственной персоной.
Действительно, в дверях гостиной появился Брод. На нем было надето темное, почти до пят, пальто, в руках — кейс.
— Привет, доноры! — стараясь быть непосредственным, приветствовал их хозяин дома. Бросив под столик дипломат, он, не садясь, налил себе водки и залпом выпил.
— Чтобы поставить все точки над i, — начал Брод, — совершенно официально заявляю: лично я никакого отношения к вашему похищению не имел. Да, в первый раз произошла накладка с Саней, и только потому, что дурака свалял Николай…но он за это расплатился с лихвой. Второе: если в состоянии, примите мои искренние сожаления по поводу случившегося…И третье: твоя, Мцыри, информация относительно Бородавочника подтвердилась, как и то, что Гудзь является теневым хозяином нашей фирмы…Вернее являлся…Вот, такие дела, — Брод снял пальто и кинул его на спинку кресла. Затем достал из кейса деньги и, поделив на равные, и довольно внушительные две пачки, раздал их «донорам». — Это вам комиссионные за проявленное мужество и дерзость…
— В гробу я видел твое мужество, — беззлобно заявил Одинец.
— Скажи, Веня, для кого старался Блузман? Кому бы достались мои почки?
— И мой горячий мотор? — поддержал друга Одинец.
— Эту тайну навсегда с собой унес господин Блузман…Но я думаю, у него были свои клиенты, о которых я ничего не знал…
— А Таллер? — спросил Карташов. — Ты ведь говорил, что только он был в курсе того, что ты направляешься в обменный пункт Рижского вокзала…
— Вот это загадка, которую еще предстоит разгадать…Поэтому я хочу у вас спросить: готовы ли вы еще раз наведаться к достопочтенному Гудзю Федору Ивановичу?
— Нам надо пройти реабилитацию, — Саня налил водки, но пить не стал. — Когда думаешь делать к нему визит?
— Боюсь, этот жлоб в любую минуту может смотаться за рубеж… Паленым ведь пахнет, а он не дурак…Надо сегодня, в крайнем случае — завтра с утра. Взять тепленьким…
— Я на это не пойду, — сказал Карташов. — Меня от всего тошнит…и я тебе, Веня, больше не верю. Ну, хорошо, узнаем, кто тебя подставил, а что потом?
— Потом, что? От загада не будешь богат…Если Бородавочник где-то тут, значит и мои сто тысяч тоже где-то здесь…Я должен их вернуть и… — Брод затянулся сигаретой и взял в руки фужер с водкой, которую налил Саня. — И если мы их находим, делим на три…И разбегаемся…
— Значит, последний и решительный бой? — Одинец уже был под хмельком и, казалось, что он все уже простил Броду. — Как, Мцыри, подписываемся?
— Если подпишусь, то только по одной причине — чтобы выйти на Бурилова и его охранника… Вы знаете, кого я имею в виду…
— Значит, добро? — лицо Брода как будто разгладилось. Он закрыл кейс и поднялся. — Отдыхайте, завтра в пять утра я вас поднимаю. — Он снова открыл дипломат и вынул газету 'Московский комсомолец'…
— Хотите, орлы-беркуты, послушать сагу о своих подвигах?
Одинец протянул руку и взял газету. Молча пробежал глазами по тексту и передал ее Карташову.
— Я даже не знал, что рядом со мной живут Монте-Кристо и Зорро… Народные мстители, мать вашу так и еще растак, — Брод уставился на Карташова. — Подставили под пули беспомощных калек, а сами рассиропились.
Одинец предостерегающе поднял руку.
— Не надо, Веня, давить нам на предстательную железу! Мы все лето работали на тебя, без выходных и отгулов и, когда один раз помогли тем, от кого все, кроме бандитов, отказались, ты читаешь нам мораль… Как это понимать?
— Меня все устраивает, кроме финала.
— Нас тоже, — сказал Карташов. — Но это не сценарий для детского утренника, тут, к сожалению, уже ничего нельзя переписать…
— Так пора бы научиться писать такие сценарии, которые не надо править! — Брод тоже налил себе стакан водки и одним махом выпил. И не поморщился, — пьете, черти, теплую водяру, совсем опустили крылья… Где вы оставили мой 'шевроле'? — спросил напоследок Брод. Одинец рассказал и уточнил, что ключи от машины лежат в его почтовом ящике.
Когда они остались одни, Карташов вслух принялся читать: 'По данным Управления пожарной безопасности Москвы, во время инцидента в парке «Измайлово», в канализационную систему попало более двадцати тысяч декалитров спирто-водочных изделий, изготовленных на подпольном заводе, работающем под прикрытием торговой фирмы 'Голубая лагуна'. Мимо госказны проходили миллионы рублей безналоговых денег…Окопавшаяся в столице преступная орггруппа некоего Алиева…Ангар площадью более трех тысяч квадратных метров и три этажа под ним выгорели дотла. Воспламенившийся спирт, привел к взрыву распределительной подстанции и едва не достиг веток метрополитена. Только благодаря самоотверженности пожарных, подразделений МЧС, беда была предотвращена…'
— А ни хрена себе! — только и нашелся, что сказать Одинец. — Читай дальше…
'В результате пожара в огне погиб сам президент фирмы Алиев, два его помощника, несколько телохранителей и среди них известные в криминальной среде люди по кличке Холодильник и Фужер…
Судя по результатам разборки, в Измайлово произошел серьезный вооруженный конфликт: сгорели не принадлежащие фирме четыре автомашины, там же, в ангаре, были обнаружены труппы одиннадцати обгоревших до неузнаваемости человек… Расследованием обстоятельств данного спиртово-пожарного инцидента занимается Генеральная прокуратура РФ и ФСБ. У следствия много версий, но ни одна из них пока не стала рабочей. Однако наиболее правдоподобным является предположение о междоусобице инвалидов-интернационалистов с мафиозной фирмой Алиева. Причины выясняются…»
— Фуфло! — вскипел Одинец. — Никто ни до чего не будет докапываться. Поэтому, Мцыри, бери чистый лист бумаги и давай вместе сочиним послание Генпрокурору…Так, мол, и так — пишут вам два отпаявшихся хмыря, которые подбили, организовали и вооружили бедолажных калек-интернационалистов, и послали их на убой в логово бандита Алиева… Так, продолжаем… Но поверьте, не от хор жизни они пошли туда, а исключительно по причине беспризорщины и беспредельщины, какие сейчас творятся, на просторах нашей дорогой и любимой Руси…и не без вашего молчаливого согласия, господин Генпрокурор…
Карташов тоже налил себе водки, но пить сразу не стал, о чем-то раздумывал. Но, видимо, душевная горечь превозмогла водочную и он, затаив дыхание, опорожнил стакан.
Они сидели друг против друга, курили и каждый из них понимал — жизнь еще раз прокрутила свои железные жернова и лишь вопрос времени — когда они окончательно попадут под их безжалостный гнет…
Расплата
Утро следующего дня было морозным. Брод с Валентином приехал за ними на «шевроле». Карташов заметил: когда Брод закуривал, его руки слегка дрожали. Вероятно, с похмелья.
Перед тем как рассесться по местам, Веня провел инструктаж: без нужды стволы не вынимать, ни в
