другой наотмашь врезал кулаком по лицу.
Ауч, больно-то как! Правда, искорки из глаз такие забавные летят, но отвлечь от оглушающей боли они не в состоянии. Да еще и губу разбил, урод!
Рот мгновенно заполнился кровью, и Лана, на секунду представив себя разгневанным верблюдом, довольно метко заплевала ею обидчика.
На светлой рубашке водителя кровавый плевок смотрелся весьма креативненько, но Николаша почему- то не оценил дизайнерской фантазии пленницы и, зарычав от злости, замахнулся еще раз.
– Довольно! – сдавленно просипел отдышавшийся хозяин. – Изуродуешь ведь!
– Так она же… – задохнулся от возмущения заплеванный квадрат. – Она же…, вон как вас!.. такая! Посмотрите, что с рубашкой сделала! Тварь!
– Заткнись, болван! – Скипин, морщась от боли, подковылял к надежно зафиксированной девушке и криво улыбнулся. – Не следовало так поступать, лапочка. Я очень, очень недоволен, и тебе придется теперь немало потрудиться, чтобы загладить свою вину. Николай! – недовольный взгляд в сторону шофера. – Посмотри, что ты наделал! Зачем было по лицу бить, дуболом хренов! Хорошо, хоть нос не сломал, иначе свадьбу пришлось бы отложить надолго, а я не хочу с этим затягивать, иначе Красич станет опасен. Синяк, надеюсь, сойдет достаточно быстро, если что – запудрим, да, малыш? – Лана угрюмо молчала, собирая очередную порцию крови во рту. – Ну ничего, завтра-послезавтра моя непокорная девочка сама позвонит папуле и успокоит его, сказав, что проводит время с любимым человеком. Да, киса?
У кисы к этому моменту собралось достаточное количество крови, чем она и не замедлила воспользоваться.
И если у водителя пострадала рубашка, то Виктор Борисович удостоился вдумчивого заплевывания физиономии. Благо, площадь поражения была достаточно обширной, и весь залп достиг цели.
Ну вот, на шофера орал, а сам! Правда, на этот раз вместо удара кулаком прилетела пощечина, но, если сопоставить размеры ладони и щеки, становилось понятно, что Виктор Борисович – сторонник тотальной симметрии во всем. В том числе и в украшениях на лице любимой.
А еще от ладони искорок меньше.
– Кирилл! – Скипин, брезгливо морщась, вытер лицо носовым платком. – Сегодня мы никуда не поедем, уведи девчонку в комнату и запри ее там. Потом принесешь мне лед, и побольше. Петр, уйми, наконец, пса, от его бреха голова пухнет!
– Цезарь, фу! – рявкнул охранник. – Работа, Виктор Борисович, у него такая – охранять. Хорошо, что на девку не кинулся, и то только потому, что она не меня, а вас тронула. Иначе порвал бы.
– А я бы его пристрелил, а тебя на объект отправил.
– Не шутите так! – Петюнчик аж побледнел.
Что там за объект такой?
Кирилл подошел к продолжавшему висеть на Лане охраннику и молча отстранил его. Угомонившийся было доберман снова глухо заворчал, но мужчина не обратил на него внимания и, взяв девушку под локоть, повел ее в дом.
Вырываться и плеваться больше не хотелось, хотелось залезть в теплую ванную и поплакать, но чтобы никто не видел. Проявлять слабость в присутствии всей этой шайки-лейки Лана не собиралась.
Хотя голова и разбитая губа пульсировали болью все сильнее. Так, что даже слегка подташнивало. Похоже, без легкого (хотелось надеяться) сотрясения мозга не обошлось.
Девушка старалась идти гордо и независимо, не опираясь на руку сопровождающего, но выдержать удалось недолго.
Как только за ними захлопнулась входная дверь, ноги вдруг задрожали и куда-то подевали кости. Во всяком случае, тот кисель, в который они превратились, держать тело девушки был не в состоянии, и Лана, пошатнувшись, упала.
Упала бы, если бы не Кирилл.
Он подхватил девушку на руки и легко, словно нес невесомый воздушный шарик, начал подниматься по лестнице. И это он недавно шаркал?!
– Пустите! – попробовала взбрыкнуть Лана, но как-то вяло, без особого энтузиазма.
Очень уж было больно. И тошно.
– Вы ведете себя неразумно, – проговорил Кирилл, не глядя на свою ношу. – Не следует расстраивать Виктора Борисовича, он очень злопамятен.
– Да плевать мне на вашего Виктора Борисовича! – дернулась было девушка, но тут же судорожно зажала рот рукой.
– Тошнит? – в шоколадно-карих глазах мелькнуло беспокойство.
Интересно, по поводу чего – самочувствия пленницы или опасности порчи имущества?
Лана едва заметно кивнула. Любое движение лишь усиливало рвотные позывы.
Кирилл прижал пленницу покрепче и бегом устремился вверх по лестнице, преодолев последний пролет за пару секунд. Еще секунду занял путь до ванной комнаты.
Впервые Лана была так рада свиданию с фаянсовым другом. Оставив девушку обниматься с унитазом, Кирилл молча вышел.
Ну и ладно, ну и пусть. Пусть идет. Спасибо, что не дал опозориться.
Минут через двадцать немного полегчало, и Лана решила выполнить намеченную ранее программу: наполнить ванную водой с пеной и вдоволь поплакать.
На полках теснились разнообразнейшие баночки, бутылочки и флаконы. Но почему-то на этикетках не были указаны ни название косметики, ни координаты фирмы-производителя. Только скупые надписи: «Жидкое мыло», «Шампунь», «Гель для душа» и так далее.
Лана с сомнением рассматривала всю эту красоту, не вызывавшую почему-то доверия. И как же быть? Мыться без мыла, а зубы чистить пальцем?
Тошнота, головная боль и жуткая слабость не давали сосредоточиться, хотелось только одного – погрузиться в нирвану. В смысле – в ванну.
Она уже взяла в руки флакон с соответствующим названием и собралась открутить крышку, но в этот момент в дверь постучали.
И вряд ли это был не обремененный избытком деликатности Скипин, обустроивший ванную комнату без задвижки.
Лана, пошатываясь, подошла к двери:
– Кто там?
– Откройте, не бойтесь, – вполголоса проговорил Кирилл.
– Сами открывайте, вы же знаете, что дверь не запирается.
– А можно?
– Можно.
Дверь приоткрылась, появился Кирилл с махровым халатом розового, разумеется, цвета и с небольшим свертком в левой руке. Он бегло осмотрел ряд флаконов, глянул на кипящую под напором струи из крана воду и облегченно вздохнул:
– Слава богу, успел!
– Куда успел? – Лана, страдальчески морщась, массировала виски. – Прошу вас, говорите, что вам нужно, и оставьте меня в покое.
– Во-первых, примите это, – мужчина достал из кармана джинсов облатку с таблетками, – сразу две, вам станет гораздо легче. А во-вторых, не пользуйтесь ничем в этой ванной. Я принес вам мыло, шампунь и зубную пасту, они безвредны.
– А те, что здесь, получается, вредные, да?
– Вы даже не представляете, насколько! – шоколад глаз стал горьким. – И прошу вас, ни слова Скипину, а все это, – он кивнул на сверток, – спрячьте подальше.
– Почему вы помогаете мне? – прошептала Лана. – Ведь я не первая «гостья» в этом доме.
– Зато первая, кто не сдается. Хотя, – мужчина обреченно махнул рукой, – боюсь, и вы продержитесь недолго. Я смогу помочь вам только здесь, там – не поможет никто.
– Где это – там? – впервые за все время Лане стало по-настоящему страшно.
– Завтра узнаете.
