вернется в норму, пройдет хотя бы год, чтобы мы были спокойны за мамино здоровье, тогда можно и свадьбу играть. Вот такие вот дела, братик.
– Охренеть! И ведь мне звонили и мама, и отец! И я им звонил! И все вроде было в порядке, голоса обычные…
– Так ведь не каждый день звонил, верно? Знаешь, мы очень радовались тому, что у тебя начались новые съемки и ты очень занят. И тебе самому было не до звонков, и нам можно было не выходить на связь. Потому что очень трудно, если честно, делать вид, что все в порядке, когда мама… Когда не знаешь…
– Ладно, проехали. – Боль в виске становилась все сильнее. – Но я обязательно приеду, слышишь? В ближайшее время, как только смогу.
– Ты только не горячись, не конфликтуй там, хорошо? Теперь спешка ни к чему…
– Лана, позволь мне теперь решать, что к чему!
И Яромир нажал кнопку отбоя.
ГЛАВА 13
– Джеро! – Задремавшая на солнышке дверь вагончика испуганно охнула, получив кулаком по спине. – Двадцать минут уже превратились в полчаса, сколько можно тебя ждать! Ты там что, заснул?! А как же роль?
Яромиру жутко не нравился американский вариант его имени, но лучше уж так, чем дурацкие коверканья косноязычных аборигенов самой напыщенной страны мира.
– Прекрати ломать дверь! – он сгреб себя в кучу покомпактнее и поволок все это сомнительное счастье к выходу. – У меня сейчас голова расколется от твоего шума, а особенно – от визгливого тембра голоса. Наверное, твой далекий предок, Джим, был вожаком стаи лесных мартышек.
– Почему именно мартышек? – хмыкнул Сикорски. – Может, могучих горилл?
– Это вряд ли.
– Почему это?
– Потому что гориллы не верещат, они ухают. Похожие звуки издает Лорна во время секса, так что она – да, где-то в корневой системе генеалогического дерева имеет гориллу.
– Чего-о-о? – Маячившая у режиссера за спиной блондинка возмущенно вытаращила и без того большие глазищи, что в комплекте с перекачанными силиконом губами сделало ее похожей на аквариумную рыбку. – Ты что, меня только что с обезьяной сравнил?!
– Если честно, – поморщился Яромир, растирая засевший в виске раскаленный гвоздь, – я только что подумал, что ты похожа на вуалехвоста. А это вообще уже сюр какой-то – союз гориллы и рыбы!
– Джеймс! – заверещала Лорна, поворачиваясь к режиссеру. – Почему ты молчишь?! Этот м… издевается надо мной, а ты никак не реагируешь?!
Вот тут она была не права – Сикорски реагировал, причем очень бурно, со всхлипами и утиранием слез.
Отсмеявшись, он хлопнул пунцовую от злости актрисулю по круглой попке и скомандовал:
– Все по местам! Начнем сцену жестокой расправы над нашей гориллорыбкой с самого начала!
– Не называй меня так! – Лорна пустила в ход самое действенное в женском арсенале оружие (после бюста, конечно) – слезы.
Она всхлипнула и старательно задрожала губками. Но хорошо управляемы нормальные, данные от природы, губы, а силикон живет обычно своей жизнью. И вместо трогательной дрожи получилось резиновое пошлепывание.
Теперь рыдала от смеха вся съемочная группа.
Кроме Яромира. Ему было не до смеха – боль из виска растеклась дальше, затопив и разум, и эмоции, и чувства. Так плохо ему еще не было никогда.
Потому что проблем со здоровьем у Яромира Красича не имелось, что подтверждал ежегодный медицинский осмотр. Он очень тщательно следил за этой капризной штукой – здоровьем, прекрасно осознавая, что больной актер никому не нужен. Так же, как и пьющий актер, не говоря уже о потребляющем наркотики.
О наркотиках и речи быть не могло, Яромир ни разу не позволил себе попробовать это средство слабаков и неудачников. Он не курил, пить – пил, но в меру, до состояния «в слюни» ни разу не упился, занимался джоггингом, плаванием, ушу, наведывался в тренажерный зал – в общем, был в форме. Да еще какой! Большинство трюков на съемках Яромир Красич выполнял самостоятельно. Дрался тоже сам.
Что, кстати, и было одной из причин, по которой режиссеры предпочитали работать именно с ним. Никаких утренних похмелий, запоев, опухшей морды, наркотического бреда, работоспособность фантастическая, да еще и на дублерах можно сэкономить!
Сикорски сразу заметил, что с Яромиром что-то не так. И вовсе не потому, что Красич не принимал участия в коллективном ржаче – сложно не обратить внимание на мертвенную бледность, разлившуюся по лицу актера, на мучительную гримасу, исказившую лицо.
Резко оборвав гоготанье, Джим подбежал к пошатнувшемуся Яромиру:
– Господи, Джеро, что с тобой? Тебе бы сейчас вампира играть, а не оборотня, причем без грима. Что случилось?
– Не знаю, – сквозь зубы процедил Красич, с трудом сдерживая подкатившую к горлу тошноту. – Голова просто раскалывается от боли, и мутит жутко.
– Опаньки! – встревожился режиссер, озабоченно вглядываясь в осунувшееся лицо Ярика. – А у тебя, часом, гипертонии в анамнезе нет?
– Какой, на хрен, гипертонии?! – повысил голос тот, совершенно забыв о тусовавшейся у выхода тошноте.
И был мгновенно наказан за свою забывчивость, да так мгновенно, что едва успел оттолкнуть Сикорски и вцепиться, ища поддержки, в ближайшее дерево.
– Врача! – заорал Джеймс, повернувшись к остальным. – Срочно!
– Но у нас нет на площадке врача, – робко проговорила Кэти, ассистент режиссера.
– Почему?!
– Вы же сами решили, что незачем иметь в составе съемочной группы врача, в случае чего можно обойтись местной медициной.
– …!..! – заметался Сикорски, беспомощно наблюдая за тем, как выворачивает наизнанку кумира миллионов. – Что же делать?!
– Ой, да ничего с ним не случится, – злорадно поджала накрашенный силикон Лорна. – Подумаешь, беда! Перепил небось накануне, вот и все. Сейчас проблюется и будет в норме.
– По себе не суди, ОК? – брезгливо поморщился Джеймс. – Ты прекрасно знаешь, что Джеро никогда на съемках не напивается. К тому же вчера вечером мы работали допоздна и сил на гулянки ни у кого не осталось. Если только у тебя, поскольку твоя роль особой самоотдачи не требует.
– Да, силы у меня были, – мурлыкнула блондинка, зазывно качнув бюстом. – И ты должен помнить об этом.
Сикорски хотел ответить что-то резкое, но в этот момент Яромир покачнулся, навалился на ствол дерева всем телом и начал медленно сползать на землю.
Но упасть ему не дали – сразу несколько человек метнулись к парню и подхватили на руки.
– Отнесите его в вагончик! – Сикорски вытащил из кармана мобильник и попытался набрать номер. – …! Я же не знаю, как тут вызвать врача! Кэти, ты знаешь?
– Да, конечно, – заторопилась его помощница. – У меня записан номер телефона местной больницы.
– Местной – это того городишки, в котором мы живем?
– Разумеется, – пожала плечами Кэти, – какой же еще?
– Надеюсь, здесь найдется грамотный врач. Хотя откуда в румынской дыре грамотные врачи!
– Ну почему же, это все-таки Европа, не Африка, в конце концов. Алло! Да, здравствуйте! Это больница? Что? Что вы говорите? Но… – девушка нажала кнопку отбоя и растерянно посмотрела на шефа.
– Что такое?! – нахмурился тот.
– Они… – дрожащим голосом пролепетала Кэти. – Они, похоже, не знают английского…
– Как это?! – совершенно искренне изумился Сикорски.
