не ассоциировала. Я ж ведь, в конце концов, не старуха, к тому же работаю пять лет с невиданным энтузиазмом, волоку на себе тяжелейших заказчиков, приношу родной фирме ощутимую прибыль – отчего не пошалить немного?
Оттого.
И босс, и его зам – прежде всего мужчины, а потом уже начальство.
Впрочем, достаточно адекватные мужчины. Во всяком случае, казались такими все пять лет, поэтому никаких тяжелых последствий для себя я не ожидала. До появления в офисе и встречи с продинамленными боссами еще целых два дня, они протрезвеют, успокоятся, и все будет тип-топ. Я и краситься на работу не стану, хотя еще накануне собиралась. Нет уж, эффект превзошел все ожидания раз в пять.
Да и цель была достигнута – Виолетте Куделько пришлось довольствоваться объедками с моего стола. Боссы вообще забыли о ее существовании, вспомнили только те представители мужского пола, у которых не было ни единого шанса пообщаться со мной. Дамы наши в другой ситуации, возможно, и покапали бы желчью, но уж больно всех достала наглая девица, поэтому ее посрамление примирило всех с моим триумфом, и мы очень весело общались. А уж натанцевались!
Так натанцевались, что дома я смогла лишь скинуть туфли, стянуть платье, из последних сил – чулки и бумкнулась на кровать в оставшемся.
А оставшееся, хоть и красивое, и кружевное, однако уютную теплую пижамку заменить не могло. Отопление в моем доме работало неплохо, но часа через два я все равно подмерзла и заползла под одеяло. Кажется, вместе с покрывалом.
И вот – будильник!
В шесть утра!!
В СУББОТУ!!!
Так, дорогуша, и зачем ты его включила? Не помнишь? Вспоминай, причем в темпе, ведь был же в этом вчера какой-то глубинный смысл, верно?
Был. Я собиралась съездить в типографию, проконтролировать запуск в печать моего заказа. А то еще влезет кто-нибудь без очереди.
И кто же это, интересно, влезет? Все те, кто мог это сделать, еще оставались на пьянке – ох, простите, на корпоративе – когда я уехала, так что очень сильно сомневаюсь, что они в состоянии куда-то лезть. Кроме собственной (или чужой) постели.
Все, решено – никуда не поеду. Мне, чтобы привести себя в порядок, не меньше часа понадобится, и вообще – сплю я. Но позвонить, раз уж будильник-мобильник сделал свое черное дело, надо.
Я подтянула к себе телефон, включила торшер и, морщась от слишком яркого (ну и что, что лампа всего в сорок ватт, мне сейчас лучина в самый раз) света, набрала номер производства.
– Че надо? – возмущенно гавкнула трубка голосом нашего главного печатника Петровича, в дни проведения корпоративов искренне презирающего офисный планктон – веселятся, понимаешь, а рабочему люду – паши сутками! И хотя руководство в качестве компенсации всегда выдавало цеху премии, презрения к бездельникам (обеспечивающим, между прочим, загрузку и зарплату) это не умаляло.
– Это Ярцева.
– Слышу, не глухой.
– Как там мой заказ, ничего не сместилось?
– С чего вдруг он будет смещаться? Пошел уже в печать, со всеми доработками, что ты намедни ввести велела.
– Какими еще доработками? А, ну да, вспомнила, – действительно, вчера утром заказчик попросил кое- что убрать.
– Еще бы не вспомнила, – проворчал мастер. – Не совсем же мозги пропила, верно?
– Не бухти, Петрович, – сонно улыбнулась я. – Лучше проконтролируй там все.
– Не учи отца…
– Все, пока. – Я торопливо нажала кнопку отбоя, не желая слушать матерный фольклор.
Наш Петрович без мата не общается, грубоват, иногда – хамоват, но специалист отменный.
Ну все, теперь отключить звонки – и баиньки.
ГЛАВА 19
Нет, все-таки здорово, что веселье случилось в пятницу! И именно то веселье, на которое я решила нанести боевую раскраску индейцев племени сиу, вставших на тропу войны. Раскопай я свой томагавк в какой-нибудь из прошлых разов, когда приходилось выходить на работу на следующий день после вечеринки, контраст внешности смело можно было помещать на рекламные фото «до» и «после». В данном конкретном случае реклама предполагалась социальная, о влиянии нездорового образа жизни на человеческих особей женского пола детородного возраста.
И вообще, дамы, не забывайте смывать перед сном косметику, как бы сильно вы ни устали! Не всякая психика выдержит тот сюр, который вы утром увидите в зеркале.
Моя-то выдержала, к тому же я дипломированный психолог, если кто забыл, поэтому смогла убедить мысленно визжавшую от ужаса себя, что вон те объедки пиццы, прилипшие к мятой подушке с непонятыми щелочками посередине – человеческое лицо. И даже, судя по некоторым признакам, женское, щетины, во всяком случае, не видно.
Остатки недоеденной пиццы – ох, простите, косметики – смыл утренний душ. Но подушка со щелочками осталась. И продержалась до вечера, обмявшись лишь следующей ночью.
В воскресенье я съездила к родителям (не то чтобы лень готовить было, просто очень хотелось поделиться с мамой событиями корпоратива), просидела у них до вечера, совершенно забыв про выключенный мобильник. Как, впрочем, и про то, что, проснувшись вчера от звонка будильника, я обнаружила в телефоне толпу непринятых вызовов. Они суетились, наступали друг другу на ноги, толкались локтями, торопясь обратить мое внимание именно на себя.
Но внимания хватило только на звонок Петровичу, а потом мы с ним (с вниманием, конечно, не Петровичем) бухнулись досыпать дальше.
И вообще, на эти два дня лучше всего было уйти в подполье и не вылезать оттуда до понедельника, что я и сделала.
Если честно, в понедельник мне впервые за пять лет работы на фирме было страшно идти на работу. Эйфория праздника давно уже истлела, включенный утром мобильник злорадно показал мне уплотнившуюся толпу непринятых вызовов, среди которых угрюмо сопел и совсем незнакомый номер.
Который почему-то заставил сердце дернуться от нехороших предчувствий.
Неужели что-то с моими случилось? Я торопливо набрала мамин номер и облегченно выдохнула, услышав ласковое:
– Доброе утро, солнышко! Неужели успела соскучиться за ночь?
– Привет, ма! У вас все в порядке?
– В смысле? – немедленно заволновалась мама.
– В прямом. Ты, папа – все нормально, ничего плохого не произошло? Не заболел никто?
– Мы здоровы, все нормально, с чего вдруг? Варенька, ты меня пугаешь!
– Да сама не знаю, как-то тревожно на душе. Включила утром свой мобильный телефон, увидела там незнакомый номер, и сердце сжалось.
– Фу ты, глупая какая! – облегченно рассмеялась мама. – Ну подумаешь – номер незнакомый! Выходные, к тому же католическое Рождество, народ празднует вовсю, вот кто-то и ошибся номером.
– Да, но этот кто-то перезванивал несколько раз!
– Все правильно, ты же не ответила, и кто-то не знал, что ошибся. И вообще, волнуешься – перезвони по этому номеру.
– Я сначала Олежке позвоню.
– Хорошо, потом меня набери, а то разбередила душу. Совсем ты заработалась, доча, в отпуск тебе пора. Ты же каждый год только неделю берешь, остальное – компенсацией. Так нельзя…
– Мамуля, все-все, я уже опаздываю, потом поговорим!
Я перезвонила брату, устроив ему мелкую пакость – Олег не встает раньше двенадцати, он у нас птица ночная. Сов. Или как там зовется самец совы?
Поэтому звонок в полвосьмого утра, да еще после воскресенья был воспринят братом как изощренное
