Строительство загородного дома, сброшенное на мои хрупкие плечи свинорыльским братцем, намеченное на начало января открытие собственного кабинета психотерапии, подготовка к празднованию Нового года – это список самых крупных дел, а ведь есть еще и куча повседневных мелочей.
А я вот уже битых – хотя нет, я их не била, всего лишь доставала – полчаса бормочу себе под нос странные для постороннего уха слова. Хотя собственное ухо тоже не в восторге от «сысертяне», «сысерцы», «сысерчане», «сысцы, черт побери!» и так далее.
То ли последствия серьезной черепно-мозговой травмы сказываются, то ли мозг решил ренегатски свернуть с прямой и ровной дороги в светлое будущее на кривую проселочную веселого разгильдяйства. А вот не хочу работать – и не буду! Надоело перенапрягаться, ты, хозяйка, наверное, забыла, как нам с тобой тяжко пришлось совсем недавно! Нам сейчас надо на берегу океана лежать и расслабляться под шум волн, а ты! Два месяца как из больницы, а уже гойцаешь по городу и окрестностям, как подстреленная!
Ну да, было дело, пришлось почти три месяца выкарабкиваться с того света, и родные мне советовали отдохнуть, и я даже послушно отправилась в один из лучших санаториев, откуда благополучно сбежала на пятый день, предварительно запугав окружающих заунывным тоскливым воем «Ску-у-у-чно!».
Потому что от ничегонеделанья на душе становилось совсем погано, кошмарные воспоминания, сопя и толкаясь, лезли в голову, мешая спать по ночам. А еще по ночам приходил он. Мартин. Во сне он был нежен и ласков, его губы, его руки и загорелая гладкая кожа в подключичной впадинке...
А потом я просыпалась. И Мартина рядом не было. Да и быть не могло, где он и где я! Мартин Пименов, один из самых молодых олигархов России, интересный во всех отношениях мужик, к тому же еще и холостой! Самый лакомый кусочек матримониального пирога Москвы, охота на Мартина не прекращалась ни днем, ни ночью.
И иногда эта охота велась абсолютно нецивилизованными методами, когда ради достижения результата проливалась кровь...
Степан Петрович Кругликов, под тонким слоем цивилизованного бизнеса которого скрывалась густая липкая грязь криминала, возжелал во что бы то ни стало женить Пименова на своей развратной дочушке Альбине. Действовал терпеливо, сплетая паутину медленно, но наверняка[1] .
И в итоге добился своего – Мартин со всей дури влип в подготовленную ловушку. Заключив по пьяни пари с Кругликовым о том, что в течение года предоставит оппоненту настоящее, неподдельное фото призрака. Ну не кретинизм ли?! Это сколько ж надо было выпить, чтобы подписаться на такое!
Судя по всему, много, Степан Петрович лично подливал Мартину спирт в пиво.
А что должно было случиться, если снимка не будет?
Неужели не понятно? Свадебный марш Мендельсона, счастливая невеста, мрачный жених, слезы умиления папеньки, Степана Петровича.
Само собой, такая перспектива Пименова совсем не радовала, и он нанял одного из лучших стрингеров России, способного ради удачного кадра залезть в жерло вулкана.
Моего сводного брата Олега Ярцева.
А поскольку Олежка являл собой образчик классического разгильдяя, любителя погулять и с девочками замутить, в качестве организующей и мобилизующей силы была нанята я.
Варвара Ярцева, девица двадцати восьми лет от роду, по образованию – психолог, по роду деятельности – менеджер по продажам.
Год назад в списке моих личных достижений был довольно успешный карьерный рост на крупной полиграфической фирме, автомобиль, купленный на собственные деньги, семь тысяч долларов на счету в банке, кропотливо собранные мной на открытие собственного бизнеса – частной практики психолога.
Но потом со мной случился неконтролируемый приступ бабства, когда захотелось показать коллегам по работе, какая я на самом деле.
В смысле? Да дело в моей внешности.
В школе меня один из парней, к которому я тогда неровно дышала, обозвал молью за общую бесцветность. Светло-русые волосы, заплетенные в тугую косу, светлые брови и ресницы, серые глаза, фигура обыкновенная, не самая тоненькая, с десятого класса и до сих пор ношу сорок шестой размер одежды. Что называется, пройдешь мимо и не заметишь.
Но стоит мне воспользоваться косметикой...
Что я за годы учебы в университете научилась делать с профессионализмом высококлассного стилиста, меняя собственный облик до неузнаваемости.
Но там же, в университете, я поняла, что красота и карьера – если ты не собираешься делать карьеру через постель – несовместимые вещи.
А постельный путь однозначно исключался. Да, понимаю, я несовременная дура, но относиться к сексу как к естественной физиологической потребности я не могу. Мне нужен мужчина, от одного прикосновения которого бьет током. А все мои ухажеры, которых, учитывая мои эксперименты с внешностью, было более чем достаточно, не искрили. Совсем. Нет, общаться с ними было приятно, но дальше поцелуев дело не заходило. Мне становилось скучно, и мы расставались. А на случай непонимающих человеческую речь самцов, искренне считающих, что все девушки хотят трахаться, только кривляются иногда, чтобы набить себе цену, у меня в сумке имелся электрошокер.
В общем, на работу я вышла и проходила пять лет в облике деловой бизнес-леди: ни грамма косметики на лице, кроме помады нейтральных тонов, гладко причесанные волосы, коса или туго стянутый узел на затылке, очки в изящной оправе (для усиления делового имиджа, зрение у меня нормальное), строгие деловые костюмы.
И это, между прочим, работало, начальство и заказчики ценили меня за профессионализм, абсолютно не видя во мне предмет вожделения. Никаких лапаний за коленку, двусмысленных ухмылочек, приглашений отужинать наедине.
Оклад и проценты росли, собственный бизнес становился все реальнее, я даже местечко под кабинет начала присматривать, пока мне не залетела вожжа под хвост и я не решила показать, кто в офисе царица.
Шемаханская, ага.
Вожжа носила имя Виолетта, что не совсем гармонировало с фамилией Куделько, имела внушительный силиконовый бюст, носила супермини и длиннючие накладные ногти и вовсе не брезговала постельным вариантом карьеры.
Эта девица, недавно появившаяся на нашей фирме, успела всех основательно достать, и я решила указать сисястой тупице ее истинное место, явившись на новогодний корпоратив в полной боевой раскраске, забыв в пылу битвы, что не стоит провоцировать мужчин, особенно если это начальство, если не собираешься продолжать...
Да и девица оказалась не такой тупой, как прикидывалась.
И ровно через неделю после корпоратива сидела Варька, как та старуха из сказки Пушкина, у разбитого корыта. Ни работы, ни машины, ни счета в банке.
А не фиг претендовать на место владычицы морской!
И именно тогда в моей жизни появился Мартин Пименов, предложивший работу с немыслимым вознаграждением – сто тысяч долларов мне и триста тысяч моему брату – и забравший, как бы банально это ни звучало, мое сердце.
Я, дипломированный психолог, способный препарировать и вывернуть наизнанку любое чувство, объяснив пациенту, где прячется истинная причина его проблем, с первого взгляда, с первого звука голоса втрескалась в этого высокого худощавого мужчину, словно девятиклассница в Диму Билана.
И с той же вероятностью взаимности.
И вовсе не потому, что отправилась на встречу с будущим работодателем в безопасном образе серой мышки, нет.
Просто... голубые глаза Мартина Пименова могли заморозить кого угодно, в них давно уже не было ни тепла, ни нежности, ни ласки. Нет, он вовсе не был расчетливым мерзавцем, понятия чести, долга и ответственности не являлись для Пименова пустым звуком, но вот с чувствами дела обстояли совсем плохо.
Насколько мне было известно, Мартин вышел из самых низов общества, его родители пили, отец по
