– Ганс! – окликнула она по-немецки возившегося возле клумбы садовника. – Меня не будет около недели, передай Матильде, что приходить пока не надо.
– Хорошо, фрейлейн Вика, передам. Она как раз собиралась внуков навестить.
Матильда, домработница Вики, была женой садовника. Эта пожилая семейная пара работала у Вики два года, с момента покупки ею своего дома.
– Тогда до скорого, Ганс!
– Позвоните перед приездом, Матти испечет ваш любимый штрудель!
– Обязательно.
Глава 3
Турбины самолета монотонно ныли не самую благозвучную колыбельную, но все же именно колыбельную. А как иначе объяснить сладкий сон большей части пассажиров? Можно было бы обвинить крепкие напитки, любезно предлагаемые стюардессами, но у виски и коньяка имелось надежное алиби: в салоне бизнес-класса летели бизнесмены-немцы. И рейс выполнялся отнюдь не чартерный и не из Антальи, так что ожидать коллективного ужора пассажиров не стоило.
И тем не менее две трети соседей по салону мирно дрыхли, укрывшись пушистыми пледами.
Вика тоже с удовольствием присоединилась бы к ним, но, во-первых, заснуть в самолете у нее до сих пор не получалось ни разу, даже во время перелетов на американские континенты, а во-вторых, надо было еще раз просмотреть все бумаги, подготовленные братом к форуму.
И не просто просмотреть, а вникнуть, разобраться до мельчайших нюансов, чтобы не мемекать потом растерянной блондинкой перед возможными партнерами их семейного бизнеса.
Ну да, да, назвать Вику блондинкой мог только слепой, поскольку родилась девчушка кареглазой и темноволосой. Не брюнетка, но шатенка уж точно. И выросла такой же (благодаря мамуле, правда, вовремя перехватившей дочку перед походом в парикмахерскую с целью перевоплощения в блондинку). Выслушав негодующий спич наследницы, посвященный свободе и самовыражению, мама Саша сбегала к соседке, обладательнице роскошного платинового парика, нахлобучила эту красотищу на макушку возмущенно сопевшей дочуры и подвела деточку к зеркалу.
Откуда на Вику сердито пялилась обитательница квартала красных фонарей. Именно эти дамы обожают столь диссонирующее сочетание: огромные карие глаза, темные брови, чуть смугловатая кожа и – холодный блонд.
А еще девушка стала выглядеть лет на десять старше. И потрепаннее, несмотря на свои шестнадцать лет.
В общем, кретинская идея с обесцвечиванием волос, спровоцированная доминирующим у подростков стадным чувством, была объявлена персоной нон грата и выдворена без права реабилитации.
И волосы, благодарные хозяйке за щадящий режим существования, лежали теперь на плечах блестящей волной цвета насыщенной чайной заварки. Тонкие темные брови Вика практически не корректировала, да и густые длинные ресницы тоже не нуждались в подкрашивании. И вместо объемистой косметички в сумочке девушки пугливо жался к изящному зеркальцу одинокий тюбик губной помады.
Нет, объемистая косметичка тоже имелась, она сейчас дремала в багаже. На складе, так сказать, поскольку относилась к тяжелому вооружению. Эту базуку Вика расчехляла лишь в крайнем случае, когда требовалась полная и безоговорочная капитуляция противника.
И вполне вероятно, что на предстоящем форуме придется таскаться с этой базукой не только вечером, но и днем.
Зачем? А затем. Затем, что Вика по образованию все-таки юрист, а не экономист, и сколько ни штудируй братовы подсказки, вероятность попасть в самую середину глубокой лужи некомпетентности кривляющимся призраком постоянно маячит на горизонте.
Обычно на подобные мероприятия всегда ездит Славка, в крайнем случае – мама, они свободно ориентируются в лабиринте Экономикотавра. Зато она, Вика, лихо носится на водном байке по морю юриспруденции, где мама и брат не рискуют соваться за буйки.
И в этот раз должен был поехать лично герр Демидофф. И Славка серьезно готовился к поездке, рассчитывая заключить там парочку выгодных контрактов, но за неделю до начала форума позвонили из приемной министра экономики и сказали, что герр министр ждет герра Демидофф лично в будущую среду, в 10 часов утра.
А будущая среда – как раз второй день форума.
Мама заменить сына тоже не могла. Вернее, она-то смогла бы, но ей не позволили. В кои-то веки мамуля выбралась отдохнуть вместе с Винсентом, она так ждала эту поездку, так готовилась! Хали Салим, их знакомый, владелец сети элитных отелей, подготовил для друзей лучший номер в лучшем отеле, и мама с мужем уже неделю нежатся на белоснежном песочке Мальдив.
Откуда она безоговорочно сорвалась бы и помчалась на Урал.
И неизвестно, когда бы в следующий раз удалось уехать к океану вместе с любимым мужем.
Потому что Винсент Морено все еще служил в ЦРУ полевым агентом и периодически исчезал из дома на неопределенное время. Причем сказать точно, когда он снова появится или снова исчезнет, не мог и сам Винс.
Так что относительно длительный совместный отдых случался у мамули с мужем очень и очень редко.
И срывать его сейчас даже ради самых выгодных сделок было бы редкостным свинством.
Поначалу Славка вообще решил отказаться от участия в форуме, но глава российского представительства их концерна сообщил, что владелец «СибАла», одного из крупнейших алюминиевых производств России, господин Кульгирович проявил интерес к немецкому бизнес-гиганту и хотел бы лично переговорить с руководством концерна. Желательно во время проведения Уральского экономического форума, одним из организаторов которого и является господин Кульгирович.
И вот теперь приходится снова и снова шуршать бумагами, лихорадочно проверяя, все ли она запомнила, не ускользнул ли от слегка подвисшего от напряжения внимания какой-нибудь особенно маленький, но очень важный нюанс.
Да вроде нет, все нюансы дисциплинированно сидят на отведенных им полочках и никуда скользить не собираются.
Ну и ладно, ну и хорошо, и хватит таращиться в документы, а то голова уже потрескивать начинает от переизбытка информации.
Да и прилетели уже почти, стюардесса ласково проворковала насчет ремней безопасности: не соблаговолит ли мадам пристегнуться?
Соблаговолит.
Уши слегка заложило – лайнер начал снижаться. Внизу замелькали игрушечные домики и полоски дорог. Очень хотелось бы увидеть и горы, но это, увы, позже. В Москве с горами туго, здесь только собственно горцы имеются, причем в основном с Кавказа.
А Уральские горы будут, но под крылом уже другого самолета. Хорошо хоть промежуток между рейсами небольшой, всего три часа. Но за это время надо из Шереметьева во Внуково перебраться, все регистрации и тут, и там пройти, паспортный контроль опять же.
Дитрих, глава их представительства в Москве, клятвенно пообещал герр Демидофф, что пересадка пройдет с минимальными неудобствами для фрейлейн Виктории, он лично встретит ее в Шереметьеве, отвезет во Внуково и проводит девушку в VIP-зал. Никаких общих накопителей, ну что вы! И самолет будет одной из самых солидных российских авиакомпаний, а не шарашки какой-нибудь.
В принципе все так и получилось. Несмотря на то что Вика вышла в зал прилета одной из первых – ей не надо было ждать багаж, дорожную сумку она оформила как ручную кладь, – лысый колобок с обильно посоленной конопушками лысиной уже ждал ее, наполовину спрятавшись за гигантским букетом цветов.
– Фрейлейн Виктория! – задребезжал он скрипучим тенорком, устремившись навстречу девушке. – Вы прекрасны! Удивительное сочетание красоты и ума, удивительное!
– Здравствуйте, Дитрих. – Вика страдальчески поморщилась, рассматривая букет. – Ну и зачем вы приволокли это сооружение?
– Какое сооружение?
– Цветочное.
