Глава первая
РЫЖИЙ НАРУШИТЕЛЬ
Это случилось в солнечный весенний день, в час, когда кончаются занятия в школах и на тротуары высыпает детвора. Какой-то мальчишка перебежал улицу прямо перед носом автомашины. Визг покрышек по асфальту, испуганные возгласы прохожих… Машина сделала неожиданно крутой поворот, выскочила на тротуар и врезалась в гранитный парапет набережной. Раздался скрежет металла о камень, звон разбитого стекла. Из-под вздыбленного капота с шипением вырвалось облако пара, по асфальту растеклась синеватая масляная лужа.
Мгновенно собралась толпа. Шофер сидел, словно каменный, продолжал сжимать побелевшими пальцами рулевое колесо. Пожилой дядька рывком распахнул перекосившуюся дверцу кабины.
— Ты что? Ноги-то целы?..
Шофер медленно, тяжело вылез из-за руля, неуверенно переступил с ноги на ногу, вытер со лба мелкие капли пота; на его загорелой руке, пониже закатанного рукава спецовки, кровоточила глубокая ссадина.
— Может, «Скорую» вызвать? — предложил кто-то.
— Машина — вдребезги, а шофер жив. Удивительно…
Румяная девочка в школьной форме протискалась к самой кабине, достала из портфеля пластмассовую коробочку — в таких обычно носят бутерброды, — но в этой коробочке оказались бинт, вата и пузырек с йодом. Завладев рукой раненого, девочка молча продезинфицировала ссадину и принялась накладывать повязку ловко и умело. Ей помогал вертлявый мальчик с острым подбородком и быстрыми, живыми глазами; он держал её портфель.
— Ты, Нина, потуже, потуже!
Шофер стоял опустив плечи и угрюмо смотрел на свою разбитую машину. Его запекшиеся губы беззвучно шевелились. В толпе переговаривались:
— Ладно, шофер жив, а за машину отвечать ему придется. Может в тюрьму угодить.
— За что же? Ведь мальчишке жизнь спас, — был бы из пацана блин!
— Вот паразиты! Прямо под колеса лезут. Куда он девался, паршивец?
Тут все спохватились — стали оглядываться, искать мальчишку, виновника аварии. Но того давно и след простыл.
У места происшествия задерживались новые прохожие, задавали друг другу вопросы: «Что произошло?», «Как получилось?» Качая головами, рассматривали машину.
Это был старенький зеленый полугрузовичок «пикап». Он представлял собою жалкое зрелище: оба крыла и облицовка радиатора разбиты вдребезги, дверцы кабины покорежены. В картере двигателя зияла рваная дыра, из неё вытекали последние сгустки масла.
— Теперь этот «Кузнечик» отпрыгался. Только в утиль его — на переплавку, — авторитетно сказал про машину парень в кожаной тужурке.
Женщина с зонтиком под мышкой охотно вмешалась в разговор:
— Может, он пьяный? Вечно они пьяные ездят. Вот и доездился. На ребенка свалить легко. Проверить надо!
— Товарищи, — тихо сказал шофер, — мне от машины не положено отходить. Кто-нибудь позвоните в автоинспекцию, пожалуйста.
Вскоре раздался треск мотора. Подъехал мотоцикл — синий с красным. Офицер милиции — суровый, с глубоким шрамом на неприветливом лице — слез с седла. Вначале он осмотрел следы, оставленные колесами «пикапа» на асфальте, потом подошел к водителю и приложил руку к козырьку своей фуражки.
— Инспектор ГАИ, старший техник-лейтенант Щепкин. — Он скользнул взглядом по перевязке на руке шофера; теперь сквозь бинт уже проступило бурое пятно. — Медицинская помощь требуется?
— Да нет… Вот девочка, спасибо, перевязала. — Шофер, не дожидаясь приказания, протянул свои документы. Пальцы его дрожали.
Щепкин посмотрел в путевой лист, раскрыл водительское удостоверение.
— Стаж порядочный — пять лет. Как же это получилось, товарищ Курочкин? Рулевое отказало, что ли?
— Нет. Машина, хотя и старенькая, но была в порядке. Тут школьник один неожиданно забежал прямо под колеса. Тормозить было поздно, вот свернул…
Щепкин убрал документы в планшет и занялся осмотром «пикапа»; присел на корточки, потрогал поперечную тягу рулевого управления, потом несколько раз сильно качнул штурвалом, нажал тормозную педаль. Возле педалей лежала смятая картонная коробка, рядом валялась кукла. Щепкин поднял её. Кукла жалобно пискнула «ма-ма» и закатила глаза.
Шофер сказал виновато:
— Дочке сегодня четыре года. Вот подарок вез… Люди, стоявшие вокруг, переглянулись. Женщина с зонтиком смутилась. Сказала в сердцах:
— Сопляк несчастный! Чему их только в школе учат?..
— Граждане, кто его видел, того мальчишку? Кто был здесь в момент происшествия? — спросил Щепкин. Он достал из планшета блокнот и приготовился записывать.
Но никто не откликнулся. Люди вопросительно смотрели друг на друга, толпа поредела.
— Я видел!
Щепкин обернулся.
Поодаль стоял коренастый подросток. Он заметно волновался. Щепкин оглядел его внимательно, прищурился.
— А уж не ты ли сам и перебежал дорогу этому «пикапу»?
Подросток вспыхнул, сжал кулаки, пригнул остриженную под короткий бобрик голову, словно собирался вызвать инспектора на бокс.
Тут вмешалась девочка, которая давеча делала шоферу перевязку. Её круглые щеки так и горели.
— И я все видела. — Она ткнула пальцем в мальчика с быстрыми, живыми глазами. — И вот Симка тоже… А Игорь не станет врать! Он начальник нашего пионерского форпоста. Ведь это он позвонил вам в автоинспекцию.
— Начальник форпоста? — переспросил Щепкин. — Постойте… Это уж не тот ли знаменитый форпост Зоркий, который прошлой осенью организовал наш лейтенант милиции Петров?
— Да! Он самый! — ответили в один голос пионеры и радостно переглянулись. — А вы знаете лейтенанта Петрова?
— Это Ивана-то Сергеевича? Конечно, знаю. И про ваш форпост слышал много хорошего. — Щепкин положил руку на плечо Игоря. — Твоя фамилия Соломин?
— Да.
— Значит, это ты звонил к нам в ГАИ, сообщил про аварию?
— Да, я позвонил. Вон автомат, в булочной.
— Спасибо, товарищ Соломин, — сказал Щепкин и поднес руку к козырьку. — Ну, а теперь, ребята, кто из вас может потолковей рассказать, как было дело?
Конечно, вызвался Симка. Он скосил свои быстрые глаза на безучастно стоявшего в стороне шофера и принялся рассказывать подробно, с важностью.
— Значит, так. Идем мы с работы. Наш восьмой «в» работает в мастерских Энергостроя, здесь на набережной, два раза в неделю. На сварщиков учимся…
— Ладно тебе, — перебила Нина, — расхвастался!
Говори дело.
— А ты не суйся! Я же даю показания! — огрызнулся Симка. — Значит, так… Идем мы с работы: я, вот она и Игорь. А ещё за нами Климка увязался…
— Кто это — Климка?
— Клим Горелов — это тоже наш форпостовец. — опять вмешалась Нина. — Только он ещё в четвертом «б» учится. Но мы его все равно приняли. У него особые заслуги…
— Ига, я больше не буду давать показания. Чего она все время перебивает?
— Не беда, — сказал Щепкин, сдерживая улыбку. — Продолжай.
— Значит, так… Я его сразу заметил, того пацана: волосы у него рыжие. Идет по тротуару и читает книжку, на всех наталкивается. И вдруг — он раз! — через дорогу. А машина — раз!..
— Что ж вы, форпостовцы, не задержали рыжего?
— Мы его сначала не видели, — сказал Игорь.
— Это Симка все замечает. Он ведь поэт, — гордо вставила Нина.
На этот раз Симка не стал её одергивать.
— Мы испугались за шофера. Побежали к нему, чтобы оказать первую помощь, — пояснил он солидно.
— А нарушителя упустили. — Щепкин вздохнул. Помолчал. — Понимаете, если бы удалось доказать, что виновником аварии является этот рыжий нарушитель, тогда бы автохозяйство взыскало стоимость ремонта машины с его родителей. А так придется платить шоферу.
Ребята оглянулись на шофера. Он стоял, облокотившись на парапет набережной, и грустно смотрел в воду.
— Товарищ старший лейтенант, — сказал он, — разрешите мне пойти позвонить в гараж, вызвать техпомощь?
— Разрешаю, товарищ Курочкин.
Шофер ушел. Нина взяла с сиденья «пикапа» куклу, смахнула пыль с её нарядного платья, подобрала с земли мятую коробку и начала выправлять её.
Симка нахохлился. Выражение важности исчезло с его лица. Он смотрел вдаль на освещенную солнцем гладь реки, на причал, где краны разгружали баржи с бревнами и щебенкой; откуда доносились веселые возгласы стропалей: «Вира-а! Вира помалу…»
Глаза у Симки сделались какими-то задумчивыми. Неожиданно он забормотал:
