«только слова».
Главное. Самое главное
Все, чем я поделился, подходит только для детей из воцерковленных семей, с молоком матери впитавших интуитивную, христианскую ответственность за мир, в котором мы живем, и уважение к живому существу. В ином случае вы рискуете воспитать чудовищ.
P.S. Пройдут годы, мои дети забудут большую часть того, чему я их учил. Но когда у них появятся свои дети и опять возникнет необходимость в этом знании, то у моих детей не будет проблем заново обрести его в Интернете — при помощи сайта клуба «Сноб», даже если ни клуба, ни сайта давно не будет. Но: крупный ресурс, «большие имена», много ссылок, гарантированная сохранность. Пользуйтесь, детки, папа обо всем позаботился.
О свободе выбора
Волею моей кареокой голубки Оксаны, лупанувшей мою машину о бордюрный камень, я был выброшен на двухнедельный срок из кожаного салона БМВ в самую гущу столичной обыденности. Я покатался в метро, на трамвае и маршрутном такси, насытил слух городскими шумами, пристально вгляделся в осоловелые лица соотечественников. И в принципе остался всем доволен, кроме двух плакатов: на одном пестрели глумливые предвыборные лозунги типа «Голосуйте за 'Единую Россию'», на другом было размытое изображение лыбящегося подонка с телефонной трубкой и надпись: «Информаторов не выдаем». О последнем и говорить не хочется. Если бы я был Япончиком (Царствие ему Небесное), я бы обязательно послал по указанному адресу доверенное лицо с паяльником. О первом рассуждать интереснее, поскольку и в моей жизни имеется случайный политический опыт.
Году этак в девяносто четвертом я баллотировался в Государственную думу от партии зеленых. Не то чтобы я любил до одури мишку панду, но не мог отказать закадычному другу Николаю Гастелло, в то время промышлявшему политическим пиаром, да и в деньгах нуждался.
Партию я возглавлял недолго, пока она не оттянула нужное количество электората от коммунистов, а косоглазый хам — координатор партии СПС (тогда еще знавшей свое место для поцелуев) — не дал сигнал снять свои кандидатуры с предвыборной гонки. Однако по существующему регламенту я, как один из лидеров партии, был обязан баллотироваться еще и в своем родном Тушино как одномандатник. И хотя слово «одномандатник» мне категорически претило, договор есть договор. Я был вынужден выпустить агитационный листок и провести предвыборные прения с другими кандидатами на районном телевидении и в Доме культуры. Для листовки я выкрасил волосы в неестественно белый цвет и сговорился с местной братвой о строительстве новой бани на Комсомолке. В этом, собственно, и заключались все мои предвыборные обещания: «Ничего не обещаю, кроме новой бани на Комсомолке».
Хотя, даже при описанной выше чистоте побуждений и ясности мышления, стыдно признаться, но и я провел несколько часов у зеркала, чванливо откидывая со лба непокорную прядь и повторяя воображаемому собеседнику: «Фамилия? Вы уволены. Майор, возьмите с него подписку о невыезде и оформите бумаги на обыск квартиры».
«Кысса, я против золотого унитаза: во-первых, холодно; во-вторых, его, если что, не вынесешь. Красить тоже жалко».
«Я думаю, что по праву эта высокая награда принадлежит не мне, а тем тысячам простых русских людей, положившим свои жизни на алтарь служения Отечеству».
«Где? На проходной? Что?! В отчаянии?! Одноклассник?! Чей одноклассник? Мой? Касим, мой одноклассник Гарри Поттер, а этого гони в шею».
Короче говоря, демоны власти и всего, что с ней связано, терзали юную душу.
Прения на телевидении я провел с кандидатом от партии ЛДПР, которому заблаговременно пообещал сломать руку, если тот будет сквернословить в эфире. Прения в Доме культуры прошли смешнее, потому что в них участвовали сразу несколько кандидатов: седовласый генерал казачьих войск, увешанный до причинных мест орденами за взятие Шипки и битву при Грюнвальде, кандидат-самовыдвиженец, доктор экономических наук, лично собравший необходимые для регистрации сто тысяч подписей, и господин Шохин, приехавший в машине с правительственными номерами на прения последним, в силу того что в Тушино он был первый раз и заплутал.
Генерал истошно визжал что-то о жидомасонском заговоре и звякал орденами, самовыдвиженец тихо читал сорок минут с листа какие-то цифры и пил корвалол, я посоветовал не голосовать за меня, потому что обязательно проворуюсь, а выбрать местного жителя, которому доподлинно известно, в чем нуждается родное Тушино, господин Шохин сухо хвалил политическую линию, проводимую правительством Бориса Ельцина. Стоит ли говорить, что в ходе последовавшего на неделе голосования господин Шохин одержал сокрушительную победу, после чего ни разу в Тушино не появлялся. Мне досталось семь процентов, остальные разделили один на всех. Даже самовыдвиженец, хотя мы проголосовали за него всей семьей.
С тех пор я навсегда утвердился во мнении о недопустимости своего участия в заведомо абсурдном мероприятии, унижающем здравый смысл и достоинство русского человека. И даже если бы миллионы сограждан предложили мне возглавить нашу богоизбранную державу, я бы согласился только при условии восстановления монархического строя и моего немедленного помазания на царство, после чего, руководствуясь соображениями чести, ввел бы комендантский час, публично казнил девяносто процентов правительственных чиновников и нанес ядерный удар по Америке. Иначе говоря, сам бы за себя я голосовать не стал. Быть политиком и оставаться нормальным человеком невозможно. Поэтому призыв голосовать за какую-либо политическую партию для меня звучит как приглашение к оральному сексу. Успокаивает одно: в российском варианте этого паскудства хоть партнер заранее известен, чего нельзя сказать обо всем остальном цивилизованном мире.
Элвис, «стратокастер» и «контрольный» (очень простая история)
Несмотря на многочисленные укоры со стороны «Ангелов ада», бойцов группы «Вымпел», фирмы «Диана», магазинов «Дочки энд Сыночки», «Горбушкин двор», «Тушинский строитель», а также строгинского преступного авторитета и космонавта, пожелавших остаться инкогнито, я пока не стану публиковать других «дачных поверий», дабы не потворствовать низменным желаниям человеческой природы, а посильно провоцировать печатными публикациями прямо противоположные порывы неокрепших, читательских душ. А посему предпочту всем остальным историям историю донельзя простую и в чем-то даже поучительную.
Торжества на серебряной свадьбе супругов Сукачевых получили совершенно неожиданное продолжение: Гарыныч распознал в моем ненаглядном «бриллиантике» Варечке потенциальную Патти Смит и во что бы то ни стало решил записать «Звезду по имени Солнце» в ее исполнении на профессиональной студии звукозаписи. Будучи лицом заинтересованным, я идею восторженно одобрил, Кысса же, напротив, зело обеспокоилась открывающимися перспективами десятилетней дочери в порочном мире шоу-бизнеса. Слава Богу, Игорь Иванович действует на нее гипнотически, и после воскресной Божественной Литургии, в назначенный час, мы привезли ребенка ко Дворцу молодежи на Комсомольском проспекте, где и находилась вышеупомянутая студия звукозаписи. Вскоре туда же прибыли: сам Гарыныч, Сергей Галанин и еще несколько маститых рок-музыкантов, имена которых мне, по моей дикости, были неизвестны. Деловито зарегистрировавшись на вахте, мы поднялись в студию.
К моему удовлетворению, Варвара не высказывала особенных признаков беспокойства и подросткового тщеславия. Недолго побродив среди диковинных звукооблагораживающих приспособлений, храбрая девочка подчинилась распоряжению Игоря Ивановича, вошла в изолированный блок для записи и принялась терзать у микрофона гитару марки «стратокастер». Из-за стекла ей дирижировал Галанин,
