Внимательно и не торопясь, Сергей стал просматривать корешки книг. В основном, здесь была художественная литература самых разных жанров. Ле Карре, Кинг, Булгаков, Чехов… Попадалась и публицистика, и книги весьма странного содержания. Такие как, например, «Трансцендентный Бог» Уиллиса или «Священник Алексий Касатиков. Психосознание».
Впрочем, Сергей искал не это. Он допускал, что дневниковые записи, возможно, уже давным-давно не ведутся или утрачены, но решил не уходить, пока не закончит осмотр обоих шкафов.
Книга, которую он искал, была на самом виду. Она не стояла на полке среди других, а лежала сверху. Может быть поэтому Сергей и не сразу обратил на неё внимание.
Пухлый томик в самодельном переплете из черной замши, с декоративным металлическим замочком.
Анна Легран. «Хроники русского Парадайза».[1] Он раскрыл книгу и прочитал название первой главы: «Против течения – к счастью».
Глава начиналась словами:
«Великая и трагическая раса! Большинство мужей, пытаясь выразить своё восхищение женой, говорят о её достижениях и заслугах. Но только не Доминик…»
Сергей закрыл книгу. Однако, посидев с минуту, он снова открыл её, но теперь уже на самых последних страницах.
«– Анечка, первый том своей Летописи Бессмертия я попрошу написать вас. Это будет справедливо и даже символично!
– Платон, а разве не твои слова были: „Лишь ненаписанная книга заставляет людей хранить память о ней вечно“? – улыбнулся Лебедев.
– Мои. Но в Эру Бессмертия вечная память будет уже никому не нужна. Аня, ну посмотрите, этот эстет спорит со мной по любому поводу! А спор, как известно, есть просто потеря времени. Друзья, предлагаю тост: выпьем за то, чтобы все наши потери вернулись к нам, ибо как говорят философы, счастье состоит в обретении утраченного…
– Я пью с тобой, Платон, но знай, что не все потери стоит возвращать.
Я слушала их спор, но сознательно не пыталась вникать в смысл разговоров, и, уж тем более, поддерживать беседу.
Волшебный тропический вечер. Здесь, в летнем саду на крыше Резиденции, среди невиданных цветов и причудливых фонтанов, в окружении людей, уже которые завтра смогут стать богами, любые звуки казались мне наполненными каким-то высшим откровением, а любые слова значили что-то уже только в силу их звучания.
„Потери“!
Ты знаешь, Сережа, как только это слово прозвенело в моем сознании, ко мне пришло ясное понимание того, что ты – не в прошлом моем, но – в будущем…»
Сергей читал страницу за страницей, пока повествование вдруг не закончилось.
Машинально перевернув последнюю страницу, он внезапно почувствовал крайнюю растерянность и дезориентацию. Ему даже захотелось немедленно улечься на диван, закрыть глаза и пробыть в таком состоянии как можно дольше.
Однако время шло. И ему нужно было возвращаться.
На обратном пути Сергей был настолько погружен в свои мысли, что даже не заметил, как дошел до Управления. Очнулся он уже у самого входа, когда, подходя к дверям, вдруг услышал сверху и справа от себя негромкое механическое жужжание.
Он остановился и, подняв голову, обнаружил источник странного звука: над входом с правой стороны на подвижном кронштейне медленно поворачивалась камера наружного наблюдения.
Сергей улыбнулся, помахал в камеру рукой и толкнул стеклянную дверь вестибюля.
28
Когда Сергей вошел, первое, что он увидел, был поверженный сервер, уже отключенный от сети и стоящий на полу. Кирилл не удосужился даже привинтить на место боковую стенку.
Та часть стола, которую сервер занимал ещё час назад, теперь была загромождена всевозможными предметами. Электрочайник, несколько одноразовых стаканчиков со следами кофе, отвертка, обрывки проводов, стопка компакт-матриц для записи, найденных Кириллом, видимо, где-то здесь, в кабинете, недавно открытая бутылка вина – весь этот беспорядок свидетельствовал о недавней битве Кирилла с электронным соперником.
Сам Кирилл сидел в том же кресле и, не отрываясь, глядел в монитор.
Несмотря на радостное возбуждение от успеха, а также от выпитого вина и кофе, бессонная ночь давала о себе знать: под глазами у него появились едва заметные круги, а взгляд стал слегка осоловелым.
– Отличная работа, Кир! Молодчина! Что пьешь? Ого, «Шато Лафорж».
– Да вон в шкафу нашел, там целый бар. Ты где пропадал? Я уже начал психовать.
– Извини, просто решил пройтись и потерял счет времени. Долго возился?
– Ну, как и предполагал, в районе двух часов… А что ты делал на Гринвэй?
– Так ты шпионил за мной, гнусный тип?
– Я не шпионил, а просто смотрю: тебя уже полтора часа нет. А я как раз сертификаты выдрал, ну и дай, думаю, по улицам пошарю, где ты там. Активировал камеры на перекрестках. Вижу: идёт по Гринвею, ничего не боится.
– Это только так кажется, что не боюсь. Я всегда начеку. Ты ещё не смотрел, что в Научном центре?
– Пока нет. Тебя же ждал.
– Тогда что, может, приступим?
– Вот кресло, падай. Я уже вывел изображение на два монитора, чтобы нам не толкаться.
– Ну, Кирюха… Сегодня воистину твой день. Запускай.
Около часа они внимательно изучали изображение на мониторах, поочередно переключая камеру за камерой.
Из-за отсутствия в Научном центре электричества полноценно обозревать можно было только те помещения, которые освещались естественным образом, то есть через окна. Впрочем, таких было большинство.
К разочарованию Сергея, да и Кирилла тоже, абсолютно ничего нового они не узнали. Если не считать того факта, что внутри Научного центра также, как и везде, никого не было.
Какие бы лаборатории или кабинеты не появлялись на экранах, везде наблюдалась одна и та же картина: столы и кресла, диковинная аппаратура, компьютеры, всевозможных размеров контейнеры с образцами непонятно чего, завалы бумажных папок на стеллажах, одним словом, типичная обстановка, присущая любому исследовательскому комплексу, но – без сотрудников.
Впрочем, не всё здесь выглядело так уж обыденно.
В одной из комнат, тесно заставленной металлическими столами, можно было разглядеть странные образования фиолетового цвета, похожие на мох. Очаги этого мха в большом количестве встречались не только на полу, но и на стенах, а кое-где даже на потолке. Создавалось впечатление неведомой болезни, которая вместо людей поражала помещения, оставляя после себя следы в виде гигантской плесени.
Ещё в одной лаборатории, больше напоминающей медицинский кабинет для грязелечения, в глубоком, но без воды, бассейне находился внушительных размеров скелет необычного животного, не то гигантского червя, не то трилобита. Судя по обилию всевозможных пластиковых трубок, а также проводов, подведенных
