облепившие голые ветви, будто спустившиеся с почерневшего неба сгустки темноты. Между стволами бежала кладбищенская дорожка, упираясь в массивную калитку в железной ограде. Неожиданно калитка с легким скрипом отворилась — и мы заметили, как на кладбище вошел незнакомый нам человек.
Он задержался на какое-то время у входа на кладбище, а затем медленно двинулся по направлению к нам. Его походка впечатляла: складывалось такое впечатление, будто бы не человек идет по дорожке, а неторопливо восходит из бездны мятежный дух. Распущенные волосы незнакомца скрывали лицо, а полы плаща разметались по сторонам, будто сложенные за спиной тяжелые крылья. Правда, когда незнакомец подошел поближе, иллюзия рассеялась — слишком несообразно возвышенному и мрачному образу смотрелись пухлые щеки и заплывшие маслянистые глаза.
— Здорово, братья-сатанисты! — подойдя поближе, заявил незнакомец.
— Как ты узнал, что мы братья? — решил уточнить Гоблин, а потом немного подумал и переспросил:
— И с чего ты взял, что мы сатанисты?
— Ну как же? — удивился незнакомец. — В такую ночь на кладбищах только наши и тусуются…
— Так и шел бы к ним! — предложил ему Гоблин, но от ночного гостя было не так-то просто отделаться.
— Да ладно вам, — отмахнулся он, — я же не просто так подошел, я вам не профан какой-нибудь. Три основные религии я знаю, и…
— Погоди, — перебил его я. — Что еще за «основные религии» такие?
— Ну как же? — теперь незнакомец глядел на нас с выражением брезгливого недоверия. — Во- первых, конечно, сатанизм, потом эта вера… — тут он запнулся и некоторое время размышлял. — Ну, где хачики лбом об пол колотят! И последняя конфессия — где дева Мария в трех кругах, распятая на кресте.
Мы с братом сидели, словно громом пораженные. Ни хуя себе, подумал я — «Настольная книга атеиста» отдыхает по сравнению с такой подачей конфессиональной информации. Больше всего мне было интересно узнать относительно последнего культа: что это за вера такая, где дева Мария, распятая в трех кругах? Незнакомец добился своего — теперь мы смотрели на него заинтересованно, со всевозрастающим любопытством. Ночной гость подметил этот факт и выдал нам еще одну порцию «информации для благочестивых размышлений».
— Сейчас вы станете сопричастны некоторых таинств! — важно заметил он. — Знайте, что у меня есть друг, а у этого друга знакомый по работе живет за городом, у своего деда. Дед работает на пилораме вместе с одним местным пацаном, у которого сменщик живет в соседней деревне. А проживает сменщик в доме мужика, тесно знакомого с человеком, у которого есть сама Синяя Книга — Сатанинская Библия!
— Что-о? — спросил его я, даже толком не поняв, кто у кого живет и где работает. — Какая книга?
— Синяя, блядь, книга! — не выдержал незнакомец. — Сатанинская Библия, единственная на свете!
— Ну хорошо, — допустил Гоблин такую возможность. — Но зачем ты нам об этом рассказываешь?
— Как это зачем? — встрепенулся незнакомец. — Чтобы вы знали, что перед вами человек, друг у которого работает с внуком того старика, что шабашит на пилораме! А вместе с ним вкалывает один деревенский парень, чей сменщик родом из соседней деревни. Но живет он не у себя, а в одном доме с мужиком, который сошелся с обладателем оригинала Синей Книги, Сатанинской Библии!
— Охуеть! — признал я. — Только для чего нам про это знать?
— Понятно для чего! Чтобы стать сопричастными: ведь сегодня ночью вы повстречали на кладбище человека, друг у которого живет за городом, в доме у своего деда. По работе дед знаком с одним пареньком, чей сменщик живет в соседней деревне, но не у себя, а у местного мужика. А тот водит знакомство с обладателем Синей Книги, Сатанинской Библии. Теперь вы пойдете к своим друзьям и скажете им — вот, мы с вами кореша, а на кладбище…
Тут мы с Гоблином не выдержали и набросились на этого хуеплета. Через полчаса после этого случая, заглянув к Крейзи на огонек, мы принялись разъяснять ему запутанные обстоятельства, сложившиеся вокруг Синей Книги.
— Приколись, брат, — собравшись с духом, начал я. — Вот ты знаешь нас уже сколько лет, а мы повстречали на погосте одного типа, у которого друг… друг у которого…
— Живет за городом, у своего деда, — помог мне Гоблин. — И по работе этот дед…
— Знается с пареньком, — вспомнил я, — чей сменщик из соседней деревни поселился в доме…
— У мужика, который знается с хозяином Синей Книги! — докончил за меня Гоблин. — Так что и ты теперь, брат…
— Это ты Сатанинскую Библию имеешь в виду? — спросил Крейзи.
— Ну, — подтвердил Гоблин, изрядно удивленный проявленной Крейзи осведомленностью. — Ты, что ли, тоже…
— Подождите минутку, — предложил Крейзи. — И тогда я покажу вам эту Синюю Книгу. Он вышел в другую комнату, а потом вынес к нам книгу в синей обложке, на которой большими буквами было написано: «Сатанинская Библия» и имя автора — Шандор Лавэй.
— О-о, — глубокомысленно изрек Гоблин, — понимаю. Получается, раз книга у тебя — ты должен знать какого-нибудь деревенского мужика, приютившего рабочего с пилорамы. Хуярит он в соседней деревне, а его сменщик знается по работе с тем стариком, чей внук живет в городе. Дружит этот внук с тем мудаком, что подошел к нам на кладбище и сделал нас сопричастными, а мы пересказали все это тебе, хоть и без толку. Раз уж ты и есть тот самый обладатель Сатанинской Библии!
— Больше того, — вмешался я, — сопричастны мы теперь сразу по двум направлениям. Окольным путем — то есть через того мудака и его друга, через деда его друга, затем через коллегу деда и через его сменщика, потом через мужика, у которого квартируется сменщик и там уже — через обладателя Синей Книги. А он вот сидит, прямо перед нами. Значит, цепочка спрямляется, и мы становимся сопричастны уже напрямую!
Тут я встал и обратился к Гоблину, пародируя нашего сегодняшнего кладбищенского собеседника:
— Слышь, чувак! — веско заметил я. — Хочу, чтоб ты знал: братан у меня — обладатель Синей Книги!
— Такая же хуйня! — ответил мне Гоблин.
Мистика и чертовщина творилась не только на кладбищах. Однажды колдовство подстерегло меня в самом центре города, посередине рабочего дня. Вышло это так.
Этой зимой я устроился работать санитаром в Мариининскую больницу, но никаких трудовых обязательств на себя не взял. Вместо этого я выкрал у сестры-хозяйки запасной ключ от сейфа в сестринской, а возле Достоевской мне сделали с него новую копию. Старый ключ я подбросил на место, и жизнь пошла.
Распорядок дня у меня был такой: с утра я приходил на работу и ложился спать. Возле полудня я просыпался, открывал сейф собственным ключом и сливал себе мензурку спирта из находившейся там пятилитровой бутыли. Затем я выпивал и закусывал, выкуривал на лестнице возле приемного покоя пятку плана, а после того либо заново ложился спать, либо шел на поклон к нашему анестезиологу. Он был человек щедрый до всего чужого и давал мне подышать закисью азота через специальную маску.
От этого в теле появляется неестественная легкость, в ушах начинается шум, а перед глазами все двоится и плывет. Иначе закись азота называется «веселящий газ», и я нахожу это название весьма справедливым. Но степень веселья здесь зависит от количественных характеристик, возникает следующая динамика, в зависимости от количества газа:
