– Вспомни, – произнес он, подчеркивая каждое слово. – Аннетье сама рас-ска-за-ла, что у нее были похожие симптомы, и на этом основании доктор Ван Акен без предварительного осмотра отправил ее в больницу Южного Креста. – Инспектор ударил кулаком по столу. – Однако были ли на самом деле у Аннетье эти симптомы? Она должна была чувствовать вялость, сонливость, упадок сил. Вспомни, что говорил о ней ее энергичный и жизнерадостный приятель Пауль ван Флодроп: «Мне было за ней не угнаться!»
– Да, действительно, – согласился Фледдер, – Аннетье Схеепстра как бы выпадает из этой компании. – Он с перекошенным от злости лицом постучал костяшками пальцев по бумагам. – Значит, это фальсификация – эта подробная история болезни Аннетье Схеепстра? – прошипел он. – Здесь все ложь от начала до конца!
Де Кок, не отвечая ему, поднялся из-за своего стола и принялся неторопливо ходить из угла в угол широкими размеренными шагами.
Где-то скрывается разгадка… истинная разгадка этой запутанной истории, полной противоречий. Инспектору хотелось заставить двигаться быстрее застопорившееся зубчатое колесо своих мыслей.
В комнату заглянул Ян Кустерс, поманил к себе инспектора и вручил ему белый конверт.
– Это просили передать вам.
– Кто?
– Какой-то мальчик принес.
– Что за мальчик?
– Откуда я знаю, – обиженно сказал бригадир. – С улицы вошел мальчик лет десяти, положил мне на стойку это письмо и тут же убежал.
– И тебе не удалось его догнать?
– Нет! Я даже и не пытался! – отрезал бригадир и покинул комнату.
Старый следователь быстро надорвал конверт и вынул из него письмо.
– «Дорогой Де Кок, – прочитал он вслух, – посылаю вам приглашение на прогулку вдоль гавани на „Нептуне“, великолепной яхте – в день открытия „Сейл Амстердам“.
Ваш Лоутье.
P. S. «Бертус из Утрехта купил билет на самолет до Нью-Йорка».
Фледдер подошел к инспектору и, заглянув через его плечо, тоже пробежал глазами записку.
– Тощий Лоутье подает нам знак… – заключил он.
– Да, это призывает нас к решительным мерам.
– Вы думаете, ему удалось узнать еще что-то? – быстро спросил Фледдер.
– Вряд ли, – покачал головой Де Кок. – Тогда он сам пришел бы к нам в управление.
– Что будем делать?
Старый сыщик все еще вертел в руках приглашение. Оно было напечатано на плотной веленевой бумаге с изображением парусника «Нептун» в уголке. Лоутье явно обдумал каждое слово своего витиеватого послания.
– Красивый кораблик!
Фледдер шутливо пихнул его в бок и повторил свой вопрос:
– Что будем делать?
Де Кок повернулся к нему.
– Помнишь, – медленно проговорил он, – что нам тогда сказала Блондиночка Минтье об этом Бертусе из Утрехта?
– «Вы просто наивный ребенок, если думаете, что сможете прищемить хвост этому Бертусу!» – отчеканил Фледдер.
– Точно!
– Значит, нам ничего не следует предпринимать?
Де Кок, не произнося ни слова, уставился в пространство. На столе у него зазвонил телефон. Инспектор машинально снял трубку, внимательно слушал несколько минут, потом коротко бросил: «Благодарю, Петер», – и положил трубку.
Фледдер напряженно следил за ним.
– Кто звонил?
– Петер Карстенс.
– Что сказал?
Де Кок молчал, он был все еще во власти собственных мыслей. Наконец он очнулся и поднял глаза на своего помощника.
– Едем! Захвати с собой Фреда Принса и Аппи Кайзера.
– Куда мы едем?
– В больницу Южного Креста.
