опрометчиво.
Весь ход Великой Отечественной войны советского народа отвергал расчет на случай, безрассудный риск. Закономерными, глубокой всесторонне продуманными были победы под Москвой в 1941 году, под Сталинградом в 1942-м, под Курском в 1943-м, на Украине и в Белоруссии в 1944-м, наконец, между Вислой и Одером в 1945-м.
Советская военная школа стремится исключить элемент случайности. Для нас был бы невозможен случай, столь решительно изменивший расчеты и планы командования, подобный тому, что описывает Г. Гудериан: «15 февраля 3-я танковая армия генерал-полковника Рауса была готова к наступлению! Утром 16 февраля она перешла в наступление, за которым лично наблюдал генерал Венк, точно знавший все мои намерения и планы. 16 и 17 февраля наступление проходило весьма успешно, мы начали надеяться… на удачу этой операции… Но тут произошло несчастье — Венк после своего доклада Гитлеру вечером 17 февраля сел в свою машину… он сел сам за руль и уснул… он наехал на перила моста, сильно разбился. Был доставлен в госпиталь. Выход из строя Венка привел к тому, что наступление застопорилось и его не удалось вновь наладить».
Вот ведь как: пострадал в автомобильной катастрофе один генерал — и сорвалось наступление.
Бывает… Говорят же, что, если б не простуда Наполеона, ни за что бы его гренадеры не покинули русскую столицу.
Но то исторический анекдот, а вот генерал Гудериан совершенно серьезно усматривает причину «исключительно быстрого развития успеха русских» в Висло-Одерской операции, видите ли, в том, что Гитлер «с опозданием обратил внимание на Восточный фронт», и еще — в назначении профана (Гиммлера. —
Если поверить ему, действительно нечего взять из опыта Висло-Одерской операции, которая, явив образец стойкости и мужества, массового героизма советских солдат, стала и образцом советского военного искусства. Какова была в ней роль танков? Поскольку, как говорится, сверху виднее, позволю себе полностью процитировать по этому поводу мнение командующего 1-м Белорусским фронтом Маршала Советского Союза Г. К. Жукова:
«Основная роль в развитии наступления на фронтах после прорыва обороны противника принадлежала танковым армиям, отдельным танковым и механизированным корпусам, которые во взаимодействии с авиацией представляли собой быстроподвижный таран огромной силы, расчищавший путь для общевойсковых армий.
Войдя в прорыв, танковые армии и механизированные корпуса развивали наступление с полным напряжением сил, днем и ночью не давая врагу передышки. Сильные передовые отряды наносили глубокие удары, в то же время не ввязываясь в затяжные бои с отдельными группировками противника.
Танковые армии и отдельные танковые корпуса в тесном взаимодействии с авиацией стремительными ударами дробили вражеский фронт, выходили на коммуникации его войск, захватывали переправы и узлы дорог, сеяли панику и дезорганизовывали тыл противника.
Глубокое проникновение бронетанковых войск в тыл противника не позволяло немецко-фашистским войскам использовать для обороны большинство заранее подготовленных рубежей. После прорыва привисленских укрепленных рубежей до выхода на познанский меридиан противник не сумел практически ни на одном из заранее подготовленных рубежей организовать прочную оборону»[43].
Висло-Одерское сражение — прекрасный пример глубокой наступательной операции Советских Вооруженных Сил.
В период Висло-Одерской операции танковые армии стремительно развивали наступление, действуя на 100–120 километров впереди главных сил фронта, создавали общевойсковым армиям условия для продвижения в оперативной глубине с минимальными потерями в живой силе и технике, позволяя им свертываться после прорыва обороны противника в походные колонны и без серьезных боев двигаться вперед по дорогам на расстоянии 300–400 километров. Я говорю — без серьезных боев, не имея в виду тактических действий по ликвидации так называемых блуждающих котлов — окруженных групп противника, оставшихся в тылах танковых армий. Не тратя на них времени, танковые ударные клинья продолжали стремительно и глубоко вгрызаться во вражескую территорию.
Достижение стратегического успеха благодаря такому применению крупных танковых объединений можно считать важным уроком победы, который преподали нам Белорусская, Львовско-Сандомирская и Яссо-Кишиневская операции 1944 года, наконец, Висло-Одерская 1945 года.
Глава седьмая
Вперед… на восток
Да, опасения за правое крыло 1-го Белорусского фронта были не напрасны. В Восточной Померании противник накапливал значительные силы, сюда через балтийские порты Данциг и Гдыню морем прибывали все новые и новые его войска из Восточной Пруссии. Эта вражеская группировка под названием «Висла» угрожала не только правому крылу 1-го Белорусского фронта, но и всем его коммуникациям, тем более что войска 2-го Белорусского фронта вели затяжные бои в направлении Данцига и Гдыни. Продолжали сопротивление окруженные группировки врага в городах Познань, Шнейдемюль, Дойче-Кроне, Ансвальде.
В этих условиях необходимо было, уничтожив окруженные группировки, провести наступление на восточно-померанскую группировку врага, чтоб обеспечить надежность флангов войск, которым предстояло наступать на главном направлении — на Берлин.
Но я несколько отвлекусь от описания Восточно-Померанской операции, чтоб обрисовать общую стратегическую обстановку, сложившуюся к этому времени на советско-германском фронте.
Войска 3-го Белорусского фронта под командованием маршала А. М. Василевского, разгромив крупную вражескую группировку, окружили город-крепость Кенигсберг (Калининград), правое крыло этого фронта очищало от противника Земландский полуостров.
2-й Белорусский фронт — войска маршала К. К. Рокоссовского, прорвав один за другим оборонительные рубежи противника, вышли к Балтийскому морю севернее города Эльбинга, отрезав пути отступления восточно-прусской группировке на запад. Главные силы этого фронта, как я уже говорил выше, вели бои в направлении морских портов на Балтике — Данцига (Гданьска) и Гдыни.
В центре стратегического наступления войска маршала Г. К. Жукова (1-й Белорусский фронт) и И. С. Конева (1-й Украинский фронт), разделавшись с крупной группировкой врага, вышли широким фронтом к Одеру и захватили здесь важные для дальнейшего продвижения плацдармы.
На юге, на землях Венгрии, Югославии, Австрии, 2-й и 3-й Украинские фронты — войска маршалов Р. Я. Малиновского и Ф. И. Толбухина — отражали удары больших сил врага в районах рек Грон и Драва и одновременно готовились к переходу в решительное наступление на венском направлении.
Между правым крылом 2-го Украинского и левым 1-го Украинского — в Чехословакии — наступали войска 4-го Украинского фронта под командованием генерала армии И. Е. Петрова.
В первой половине февраля состоялась историческая Ялтинская конференция, подтвердившая требование стран-победительниц в отношении безоговорочной капитуляции Германии.
Успехи советского наступления позволили войскам западных держав незадолго до Ялтинской конференции возобновить свои наступательные операции в районе Арденн и нанести чувствительное поражение группе немецких войск, которой командовал генерал-фельдмаршал Рундштедт.
И вот что в этой связи пишет наш бывший союзник Дж. Фуллер:
«В нормальной войне поражение Рундштедта в Арденнах немедленно привело бы к окончанию военных действий. Однако вследствие требования безоговорочной капитуляции война отнюдь не была нормальной. Следуя этому идиотскому (!) лозунгу, западные союзные державы не могли предложить никаких
