человеку адекватно отразить изменившуюся среду).
Учение Павлова о наличии в сознании двух видов рефлексов (за что ему была присуждена Нобелевская премия) объяснило многое, но не всё. Эта теория обратила на себя внимание австрийского невропатолога и философа Зигмунда Фрейда, который четко разграничил природно-данное и социальное в сознании, разделив все сознание на сознательное и подсознательное (хотя о наличии подсознания писал и Павлов, но не рассматривал его как особое состояние). Фрейд заострил на этом внимание, сделав подсознательное, природно-биологическое в сознании его главным, определяющим элементом. Рационально-понятийный блок в сознании, формирующийся под влиянием социальной реальности, он определил как само сознание.
Новизна подхода Фрейда к сознанию заключается в том, что он рассматривал природно-биологическое в сознании как его определяющую часть, диктующую свою «волю» рационально-понятийному блоку сознания. Итогом исследований Фрейда явилась разработка им новой отрасли медицины – психоанализа, призванного объяснить истоки психических отклонений, ведущих к деградации личности. Психоанализ Фрейда противоречил теории Павлова, согласно которой поведенческой основой социальной жизни является условно-рефлекторная деятельность коры головного мозга. Однако почему у разных людей поведенческая реакция на адекватную ситуацию бывает разной? Теория Павлова хорошо объясняет такие явления в сознании, как запоминание, доминантное состояние определенной зоны коры головного мозга, творческое возбуждение, даже гениальность. Но почему к этому способны не все? Почему один человек вдали от Родины заболевает ностальгией, а другой хорошо приспосабливается к любой ситуации, лишь бы было хорошо? Почему один человек влюбляется раз и на всю жизнь (как это было, например, в жизни И. С. Тургенева), а у другого «любовь до гроба» держится лишь до встречи с новым представителем противоположного пола?
Фрейд своей теорией подсознательного пытался преодолеть эти и подобные затруднения. Для него подсознательное – это природные психофизиологические инстинкты, сформировавшиеся в человеке в ходе длительной эволюции. Они не имеют какой-либо социальной детерминированности, а определяются теми порывами и влечениями, которые призваны обеспечить наше биофизиологическое выживание (инстинкт жизни, инстинкт опасности, половой инстинкт и др.). Согласно Фрейду, вся человеческая жизнедеятельность определяется не сознанием, а подсознательным в сознании, которое, в свою очередь, руководит сознанием – следовательно, нашей жизнедеятельностью. Среди всех вложенных в нас природой инстинктов инстинкт продолжения рода («либидо» – половой зов) является самым сильным, влияющим на все остальные инстинкты и определяющим их. Им определяется наше практическое поведение в реальной жизни, а индивид превращается в социальную личность только с наступлением периода половой зрелости. С этой вехи вся общественная жизнь, деятельность индивида характеризуется как «сексуальное соревнование», выступающее внешне как повышенная деловитость в её самых разнообразных проявлениях, при этом проявляя внимание к совершенствованию своих половых особенностей: желание быть самым красивым, самым знаменитым, самым влиятельным, самым остроумным, самым богатым и др. – все это для того, чтобы привлечь к себе внимание представителя противоположного пола и тем самым выиграть «сексуальное соревнование». С угасанием свойства «либидо» угасает и личностная активность, поскольку исчезает потребность становиться социально значимым индивидом, т.е. личностью.
Психоанализ Фрейда, его учение об определяющей роли подсознательного заставили ученых-психологов и философов обратить внимание на новые нюансы человеческой природы, вытекающие из качественных особенностей каждого индивида. Доминирующая роль либидо в социальной характеристике личности серьезной наукой не была принята, но его наличие и важность пришлось признать, а вместе с ним и наличие целой области подсознательного в человеческом сознании и влияние самого этого «подсознательного» на психику человека. Именно с позиций учения о наличии подсознательного удается объяснить многие «стихийные» порывы личности, которым порой невозможно дать рациональное объяснение.
Но в целом положение Фрейда о ведущей роли природно-дочеловеческого, его примате над социальной составляющей личностной духовности осталось без поддержки серьезной наукой. С подобной трактовкой человека ни философия, ни человечество вообще согласиться не могут: согласиться – это значит признать, что сотни тысячелетий эволюции двуногому существу ничего не дали, кроме измененной морфологии. Вся социальность превращается в случайное наслоение, которое может быть сметено случайными раздражителями. И тогда все осмысленное, духовно-нравственное уйдет на задворки сознания, а наружу выступит природно-животное, агрессивно-защитное. Признать именно это «тайной» человека – это все равно, что перестать считать человеком клиента психиатрической больницы и подвергнуть его уничтожению: он не заболел, а вернулся «домой», в дочеловеческое состояние. В подробном изложении психоанализ Фрейда усложнен, запутан, но главная идея ясна: жизнь человека в обществе – это постоянное подавление «голоса», настоящего «рева» подсознания, зажатого нормативами социального общежития. Этот голос говорит о постоянной половой неудовлетворенности человека, а социальные нормы и ценности выступают для индивидуальной природности настоящими оковами. Здесь – корни постоянной агрессивности человека и его готовности к вандализму.
Противоречивое положение человека в мире современной цивилизации
Современная цивилизация – это общая характеристика состояния всех сторон жизни данного общества, его материально-производственной и духовной сфер, всех сторон социального бытия. В суммарном виде её можно определить как развитое состояние качества жизни, сложившееся на базе высокоразвитого производства. К достижению такого уровня стремится приблизиться и Россия. Современную цивилизацию характеризуют не только материально-технические достижения, но и размывание былого четкого размежевания общества на классы, слои, социальные прослойки. Наблюдается резкая мобильность в общественном положении каждого индивида. Жизнь идет так, как её характеризуют слова из «дворового» романса начала XX века:
Мог ли в начале восьмидесятых увлеченный «американской мечтой» австрийский юноша Арни мечтать о том, что он из простого, но честолюбивого и упорного юноши, превратится в губернатора богатейшего штата США Арнольда Шварценеггера? Но этот случай – единственный на миллион мечтателей; чаще получается наоборот: жесткая конкуренция; условия состояния «борьбы всех против всех», вытекающие из самой сути рыночных отношений и свободной конкуренции цен и товаров, выдавливают на улицу несостоявшихся «губернаторов» и «президентов». Но не следует приписывать это только условиям США: для конкретных Ивановых и Смитов мир господства товарно-денежных отношений необычайно суров, но иным он и не может быть в силу своей природы: так конкретный индивид платит за достижения цивилизации.
Цивилизация, раскручивая маховик научно-технического прогресса, создала горы богатств, которые выступают как достижение всего общества, но не индивида, поскольку в громаде машин, строений, промышленных конгломератов, научно-технических достижений потерялся вклад конкретного человека. Если дикарь мог похвастаться перед сородичами созданным лично им луком, топором, удачно подобранной мотыгой, то строитель-корабел лишь в условном смысле может сказать, что этот корабль сделал он, тогда как в действительности его вклад мог состоять лишь в сотне заклепок или в километре сварных швов. Это противоречие современного производства, когда утрачивается, нивелируется индивидуальность производителя, выступает новой формой отчуждения в мире современной цивилизации. Громада «ноосферы» подавляет человеческую единицу своими джунглями произведенного.
Молот цивилизации диктует человеку свой ритм труда и отдыха, требует от него максимального профессионализма в ущерб другим сторонам. Машины и техника вообще освобождают человека от части физических нагрузок, но резко повышают нагрузки интеллектуальные и нервно-психические. Если спавшее с оси телеги колесо в худшем случае повредит лишь вознице, то выпавшая из-под вагона скорого поезда колесная пара станет трагедией для сотен пассажиров. Техника освободила человека от напряженного труда, оставив ему только нажатие кнопок. Но природа миллионы лет лепила его морфологию и физиологию также и для того, чтобы физические нагрузки в разумных пределах оставались. Сегодня человек, чтобы не зачахнуть вовсе, ударился в занятия физкультурой и спортом.
Все это прекрасно, но только искусственно. Инфаркт миокарда – болезнь цивилизованных обществ.
