легенды о Пифагоре и его учении, потому о пифагореизме Сократ мог иметь представление. Сближает Сократа и Пифагора забота о судьбах Греции. Пифагор средством преодоления кризисных явлений считал космические начала, внедрение в общественное сознание религиозно-мистического мировоззрения, веры в мировую гармонию чисел и божественных сфер. Духовная первооснова космоса, гармонирующая с духовностью человеческой, и будет той первоосновой, которая обеспечит стабильность обществу. Поддерживать же ее и постоянно подпитывать будут «посвященные», т.е. жречество храмов.
Учение Сократа также является судьбоносным. Но он видел выход не в мистицизации сознания человека, а в его нравственном совершенствовании, когда Грецию спасет не сверхмировое Единое, а внутренне измененные люди. Отсюда идет и пренебрежение Сократа к различным космологическим теориям и его стремление заставить сограждан родных ему Афин взглянуть на себя со стороны, оценить свой духовно-нравственный багаж не с позиций самооценки достоинств своего личностного «Я», а поискать объективные критерии. «Познай самого себя» – этот девиз Дельфийского храма был методической установкой всех поучений Сократа. Сократ, если сказать кратко, стремился повернуть сознание человека от созерцания космоса к созерцанию и самооценке своего внутреннего «Я», заставить каждого самостоятельно ответить на вопрос: «Все ли там в порядке?».
Сократ ничего не писал, так что все исследования о нем опираются только на свидетельства его верного ученика и последователя Платона, который сделал Сократа ведущим собеседником своих «Диалогов». Даже оправдательная речь Сократа в афинском суде дошла до нас как трактат Платона «Апология Сократа». Поэтому в «Диалогах» Платона мы видим не только Сократа, но и самого Платона. В этом – трудность исследования.
Сократ – философ трагической судьбы. В возрасте семидесяти лет он был приговорен к смерти и выпил предписанную ему чашу с ядом. Обвинили его за непочтение к традиционным богам афинян, за измышление новых богов, за развращение юношества своим учением. В своей защитительной речи Сократ показал, что обвинителей у него было много во все времена жизни, и не за его учение, а за неприятие тех поучений, с которыми Сократ обращался к своим согражданам. На судилище, допуская возможность своего оправдания, но при условии отказа от философствования, Сократ заявил в случае такого поворота событий: «... пока я дышу и остаюсь в силах, не перестану философствовать, уговаривать и убеждать всякого из вас, кого только встречу, говоря то же самое, что обыкновенно говорю... Не стыдно ли тебе заботиться о деньгах, чтобы их у тебя было как можно больше, о славе и почестях, а о разуме, об истине и о душе своей не заботиться и не помышлять, чтобы она была как можно лучше?» (Платон. Сочинения в 3 тт. Т. 1. С. 98).
Формальными обвинителями на суде выступали Мелет, Анит и Ликон, имена которых смерть Сократа сделала бессмертными, но реально обвинение – это реакция аристократической части Афин на разоблачительные поучения Сократа: «... я сознательно всю свою жизнь... шел туда, где частным образом мог оказать всякому величайшее, как я утверждаю, благодеяние, стараясь убедить каждого из вас не заботиться о своих делах раньше и больше, чем о себе самом и о том, чтобы самому стать как можно лучше и разумнее» (там же, с. 206). Сократ не боялся смерти, но не хотел умирать «испорченным» (т.е. добиваться оправдания унизительными просьбами и раскаянием в том, в чем не чувствовал себя виновным, признанием ложности своего морально-этического учения). Он не воспользовался даже подготовленными для него условиями побега: он жил, исполняя свой долг человека перед своими согражданами; умер, исполняя долг гражданина перед законом (смертный приговор ему вынесли, опираясь на афинские законы).
На суде Сократ своего учения не развивал, он только защищал право пропагандировать свои убеждения перед гражданами. По его учению, человек морально несовершенен не в силу своей природы (духовной или телесной), а в силу невежества, незнания того, каким должен быть человек, в чем его подлинное достоинство. Губит человека самомнение: людям кажется, что они знают многое (если не все), поступают всегда правильно и справедливо, все их поступки оправданы перед голосом совести. Но беда всех в том, что люди субъективную оценку своих дел, мыслей и представлений выдают за объективную.
Сократ, беседуя со своими согражданами, желая от них узнать истинное понимание какого-либо вопроса (добра, красоты, справедливости и т.п.), подводил собеседника к мысли, что его представления крайне запутанны, порой даже ложны; от прежней самоуверенности не оставалось и следа. Собеседник нередко противоречил самому себе и говорил в ходе беседы обратное тому, что утверждал вначале. Сократ же, как это следует из «сократических» диалогов Платона, не давал собеседнику уклоняться от рассматриваемой проблемы, уточнял ответы собеседника, отсекал из фраз лишнее, весь словесный мусор; в итоге собеседник признавался, что Сократ его запутал окончательно, или в том, что он только под конец беседы понял ложность своих прежних представлений, свою самоуверенность, свое невежество.
Беседовал Сократ с афинянами не о космосе, не о мировых первопричинах, а казалось бы, о ясных для всех предметах: о правде и лжи, о хорошем и дурном, о справедливости и несправедливости, о прекрасном и безобразном, т.е. о предметах, в которых каждый считает себя знатоком и великим мудрецом. В итоге оказывалось, что в ходе бесед «мудрость» рассыпалась, человек оказывался беспомощным внятно изложить суть, казалось бы, ясного для всех предмета. Сократ «испытывал», как он признает в своей оправдательной речи, представителей всех слоев афинского общества: знаменитых политиков и ораторов, представителей искусства, искусных ремесленников, не гнушался разговорами на базаре и просто останавливал прохожих на улице.
Корень понятийного кризиса, как устанавливал Сократ, в том, что люди не имеют ясного представления о том, что такое красота вообще, справедливость вообще, истина вообще, должное вообще и т.п. По его учению, эти исходные морально-этические категории, составляющие корень нашего нравственного мира и определяющие качество личности, существуют объективно, а не только в наших представлениях. Через это и все наши беды: главный порок – незнание, главная человеческая добродетель – знание. Отсюда получается, что человек внутренне считает себя справедливым, а объективно он несправедлив; человеку кажется, что он творит добро, а в итоге получается зло. От такого смешения представлений все общество оказывается порочным, и не знает этого. Внутренняя беда каждого обернется бедой всего общества. «И вот я утверждаю, афиняне, меня умертвившие, что тотчас за моей смертью постигнет вас кара тяжелее, клянусь Зевсом, той смерти, которой вы меня покарали» (там же, с. 110).
Сократ оказался прав. Объединенные силы греков во главе с Афинами незадолго до смерти Сократа разгромили при Марафоне полчища персов, но противостоять войскам набирающей силы Македонии они уже были не в состоянии.
Апологию Сократа продолжил его ученик и последователь Платон. Его настоящее имя Аристокл, но за богатырское телосложение и силу, проявленную на спортивных соревнованиях в годы своей молодости, ему было дано прозвище «платос» – широкий, позже ставшее его именем собственным – «Платон», под каким он и вошел в историю и даже был им уже для современников. Годы жизни Платона – 427–347 до н.э. До нас дошли все, или почти все, произведения Платона, в которых отражены искания Сократа, прежних и современных ему «космологов», находим отзвуки религиозно-мистических установок Пифагора, идеи диалектиков и софистов его времени. Платон все это гигантское интеллектуальное наследие впитал, переработал, жестко привязал к социальной действительности своего времени, в итоге создав грандиозную систему объективного идеализма и одновременно «эпоху, выраженную в мысли», вошедшую в историю мысли под названием «платонизм», который не умер вместе со смертью автора, а наложил печать на последующие теоретические искания, отразился в христианской философии, особенно в патристике «Отцов церкви» (христианских апологетов II–V вв.), оставаясь предметом анализа и споров вплоть до нашего времени. О Платоне его противниками и сторонниками написано столько, что соревноваться с ним могут только исследователи Библии.
Чем же привлекателен Платон?
Ответ на этот вопрос содержится в произведениях Платона, но искать его там студент не согласится. И все же настоятельно рекомендуем познакомиться со статьей А. Ф. Лосева «Жизненный и творческий путь Платона», помещенной в начале первого тома уже называемых ранее сочинений Платона. Кроме того, следует также учитывать и подспудное содержание «Диалогов», где основным собеседником выступает Сократ: подтвердить слова Сократа на суде, что «худшему было позволено вредить лучшему». «Лучшим» для Платона был Сократ, «худшим» – его клеветники и судьи. В «Диалогах» Платон показывает, что Сократ обладал действительной мудростью, нужной всем людям, а его собеседникам было до него далеко; Платон своими диалогами как бы развивает, подтверждает все аргументы и утверждения Сократа, высказанные в
