стоит делать поспешных выводов, надо дать главному конструктору возможность тщательно доработать свое детище.
В итоге разрабатывается обширная специальная программа. В ходе нее предполагалось провести доработку передатчика, других систем на РАС, расположенной под Чернобылем. А уж потом внедрять все новшества на другом локаторе, который в начале 80-х годов на основании соответствующего документа ЦК КПСС и Совета Министров СССР был поставлен в опытную эксплуатацию на боевое дежурство.
Трагедия главного конструктора
Для Кузьминского и его сподвижников это было очень напряженное время. Они настойчиво пытались разобраться в тайнах полярной ионосферы. Почему там происходит деление и затухание электромагнитного импульса? Как преодолеть коварное ее свойство — буквально пожирать энергию? Но в этот период с поста заместителя министра радиопромышленности уходит кандидат технических наук В. Марков. По словам генерал-лейтенанта в отставке М. Ненашева, Владимир Иванович своими решениями нередко тормозил деятельность отдельных конструкторов. Это негативно влияло на ход важных работ, порождало конфликты. И в конечном итоге министр радиопромышленности предложил Маркову оставить пост и вернуться на прежнюю должность. Так он стал директором НИИ вместо Ф. Кузьминского. Франца Александровича это перемещение вполне устраивало. Они были знакомы много лет. Главный конструктор надеялся, что, освободившись от директорского бремени, он сможет все силы сосредоточить на решении сложных научных проблем и доработать локатор.
Надеждам не суждено было сбыться. Как вскоре выяснилось, интересы главного конструктора и нового директора института оказались разными. Марков считал, что не стоит заниматься углубленными исследовательскими работами на экспериментальном и двух боевых локаторах, а достаточно лишь слегка подправить весь проект. Потом передать вооружение военным и считать свою миссию законченной.
Решения директора НИИ стали осложнять слаженную работу коллектива Кузьминского. На другие места переводились нужные специалисты, не отпускались своевременно материалы. Главный конструктор возмущался, пробовал повлиять на руководителя, стучался в различные высшие инстанции. Но перед ним была неприступная крепость. Более того. Партийный комитет научно-исследовательского института, рассмотрев жалобу главного конструктора, объявил ему, строгий выговор «за личную недисциплинированность, выразившуюся в систематическом невыполнении приказов директора». Сложно сейчас оспаривать это решение. Прошло с той поры уже немало времени. Только и сейчас Кузьминский продолжает считать, что партком пошел на поводу у Маркова. Вполне возможно, что главного конструктора хотели «загнать в угол» и тогда он перестанет бороться с директором и «выбросит белый флаг».
После партийного взыскания Кузьминский понял, что поддержки ему ждать неоткуда. Поэтому Франц Александрович, практически уже лишенный возможности нормально трудиться, решил уйти из НИИ. Но с таким расчетом, чтобы иметь возможность на новом месте заниматься прежней проблемой. Директор одного из научных институтов предоставил ему такую возможность.
— Очень жаль, что Кузьминский оставил пост главного конструктора, — отметил бывший председатель государственной комиссии по приему ЗГРЛС на вооружение генерал-полковник в отставке Ю. Вотинцев, — если бы за ним сохранилась возможность доработать свое детище, то он, наверное, своевременно смог бы это сделать.
Однажды Юрии Всеволодович стал свидетелем такого разговора. В то время главнокомандующий Войсками ПВО маршал авиации А. Колдунов спросил, что думает об этой РАС главный конструктор Ю. Бурлаков. Авторитетнейший ученый, мнение которого высоко ценится, заявил, что по одиночным стартам, вероятно, доработать систему не удастся. А вот по массовым она выдает самую объективную информацию. Подобное же мнение разделяют многие офицеры, которые эксплуатировали эти станции, сотрудники главного управления вооружений ПВО. Выходит, прав был Кузьминский, отстаивая свои предложения?
Парадоксально, но когда Кузьминский стал трудиться в нормальных условиях, то всего за восемь месяцев он смог аналитически оценить сложнейшую теоретическую проблему влияния магнитных импульсов полярной ионосферы на технические характеристики РАС и понять, что нужно изменить в аппаратуре загоризонтного радара. Успех окрылил опального ученого, и он обратился в Министерство радиопромышленности, в комиссию по военно-промышленным вопросам. Доказывал целесообразность своих новых предложений, говорил, что они помогут ускорить работы по доводке системы, нынешние работы на станциях бесперспективны и ведут в тупик. Но к мнению бывшего главного конструктора уже не прислушивались. Поэтому он пытается найти поддержку в Министерстве обороны. В свое время Маршал Советского Союза Д. Устинов заинтересовался его предложениями. Была создана межведомственная комиссия. Только ее выводы для Кузьминского оказались малоутешительными. По его словам, «власть имущие» остались безразличны к тому, как будет доработана система вооружения. Поэтому и были отвергнуты новаторские идеи. Вполне возможно, что комиссия попросту субъективно подошла к предложениям ученого.
Только и на этот раз Кузьминский не думал отступать, продолжал свои исследования. С одним из ближайших своих единомышленников проводит опытное моделирование функционирования РЛС в различных условиях, углубленно исследует прохождение электромагнитного импульса через полярную ионосферу. Результаты оказались весьма весомыми. Взяв их на вооружение, Кузьминский попытался опять заинтересовать руководителей ВПК. Посылал письмо тогдашнему председателю Военно-промышленной комиссии при Совмине СССР. Но ему дали понять, что он напрасно тратит силы.
Надо отдать должное мужеству ученого, он и после этого не пал духом, продолжал трудиться. Еще два года напряженной работы. Проводил массу экспериментов, и весьма успешных. В результате пришел к пониманию многих физических процессов, связанных с функционированием боевой системы загоризонтной локации. Теперь он мог в нужном направлении повести доводку локаторов.
Очередное письмо Кузьминского пошло к председателю Государственной комиссии Совета Министров СССР по военно-промышленным вопросам, министру радиопромышленности, главнокомандующему Войсками ПВО: «Я указал, что хотя и ушел из НИИ, но продолжал работать над темой загоризонтной радиолокации. Рассказал, какие необходимы меры по доводке вооружения». Однако на этот раз обращение ученого осталось вообще без ответа.
Справедливости ради следует отметить, что Владимир Иванович Марков после ухода Кузьминского даже расширил фронт работ по доводке радаров. Оказывал всяческое содействие новому главному конструктору. Наравне с выполнением прежней программы проводилось совершенствование аппаратуры РЛС, направленное еще и на обнаружение самолетов и морских целей. Как раз против подобных предложений Маркова и выступал Кузьминский. Он считал это тупиковым решением, которое помешает выполнению основной задачи — тщательной доводке РАС для обнаружения стартов баллистических ракет. Только, думается, еще во времена противостояния Кузьминского с Марковым было упущено драгоценное время.
Произошла катастрофа на Чернобыльской АЭС. Из-за этого исследовательские работы на РАС, расположенной в районе аварии, были прекращены, Но оставался еще один объект под Комсомольском-на- Амуре. На его доводку, как отметили Ю. Вотинцев, В. Марков, требовалось еще 300 тысяч рублей. Но в связи с изменившейся международной обстановкой новое руководство в Министерстве обороны, главкомате Войск ПВО к этому времени уже утратило интерес к системе загоризонтной локации, деньги не были выделены. И в ноябре 1989 года из-за невозможности достичь на ней требуемых характеристик и эта РАС была снята с боевого дежурства и выведена из состава системы предупреждения о ракетном нападении. А аппаратура на одном из объектов этой станции по сути дела превратилась в груду металлолома. Трагедия главного конструктора, считает М. Ненашев, не только в разногласиях с директором института. Кузьминский пошел на создание боевого образца, не имея опытных данных прохождения электромагнитной энергии через определенные районы. Он просто не предполагал такого «предательского поведения полярной ионосферы». Когда же характеристики боевых радаров оказались ниже проектных, то он проявил нерешительность. Вполне вероятно, что главный конструктор попросту не хотел больше рисковать, решив глубже разобраться в сложных явлениях.
Рассказывая о трагической судьбе загоризонтных РАС, стоит остановиться еще и на роли некоторых ведомств, отвечающих за техническую политику в области вооружений.
О монополизме, паразитных структурах…
Десятилетиями наш народ был твердо уверен, что армия получает только первоклассное вооружение,
