Когда закон бессилен

он к рыжей. Обиженно надув ярко накрашенные губы, она взяла сетку и, упруго переступая стройными ногами, быстро направилась к лифту. Посмотрев ей вслед, Хрипатый по-своему отметил ее походку и об­ тянутые халатом ягодицы: «Жеребца бы ей. Чтоб продрал по самое некуда».

—     Все, парни! — весело сказал вошедший в ком­нату Федор. —Кончилась наша ссылка! Завтра маман приезжает. Она шустро пахана обработает. Ох, и гульнем, — он подмигнул Игле. — С ходу в кабак зава­лимся. Отметим нашу удачную операцию.

—    Скорей бы, — заметил сидевший перед видео Пират. — Мне осточертело зрителем быть. Сидим, как декабристы.                       

—    А с «зелеными» как? — осторожно спросил Игла. — Нам причитается или Валюха все йод себя загребла?

—    Хрен с ними,.— Федор махнул рукой. — Мы свое все равно получим.

—    А кто там нашу тачку срисовал? — вспомнил Пират. — Что еще за дела? Кто там такой памятли­ вый?

—    Успокойся, — засмеялся Федор. — Пахан по­слал Хирурга. А он там всех успокоит.

—    Это точно, — согласился Игла, — Филимон набьет гвоздей в крышку гроба.

—    А чего его Хирургом дразнят? — спросил Пи­рат.

—    Так он же медицинское училище кончал, — бросившись на кровать, ответил Федор.

— Не ехал я! — со слезами на глазах орал муж­чина в рабочей куртке. — Я приехал к Томке, жене своей. Мы с ней поцапались до этого! Мириться приехал! Выпили чуток. И уснул я! Не ехал никуда!

—    Уведите, — хмуро бросил майор милиции сто­явшему около двери сержанту. — Допился до белой горячки, сволочь! Не помнит он! Угробил, скотина, капитана.

—    А чего у него с лицом-то? — спросил молодой человек в штатском. — Это после аварии?

—    Да нет, — вздохнул майор, — его ребята из взвода капитана нашли. Ну и... — он крякнул. — Если бы не патрульные, которые в розыск были за­действованы, убили бы они его.

—    Врачи что говорят? — спросил штатский.

—    Пьян был, как скотина, — зло ответил мили­ционер. — Он проснулся только ночью в камере.

—    Ас женой говорили?,

—     Ездили к ней, — майор кивнул. — Она гово­рит, что действительно заезжал. Мол, давай все забу­дем и жить будем. Здесь он не врет. Она его прогнала. Он бутылку водки высадил и уехал. Да у него в кабине еще пять пустых. Три из-под водки, две само­гоном отдают. Пальцы на бутылках его, — опередив вопрос добавил он.

—     Как видите, все гораздо проще, Тамара Серге­евна, — улыбнулся худощавый парень в камуфля­же. — Теперь точно все вам достанется. Он после того, как его забрали, капитана милиции таранил насмерть.

—    Да как же он мог-то? — удивилась полная женщина. — Он ведь лыка не вязал.

—    Что вы милиции сказали? — не отвечая, спро­сил парень.

—    То, что вы велели.

—     Вот и отлично, — улыбнулся парень. — А это вам за помощь в расследовании ужасного преступле­ния, совершенного вашим мужем. — Он протянул женщине запечатанный толстый конверт. — Только поставьте свою подпись вот здесь.

—    А это зачем? — женщина подозрительно взглянула на лист.

—    Расписка в том, что вы получили миллион рублей, и все.

—    Сколько? — женщина недоверчиво взглянула. на него и стала читать бумагу. Дочитала, взяла ручку, поставила число и подпись.

—    Отлично, — снова одобрительно сказал па­рень. — А теперь запомните: если вы перемените показания, вас привлекут к уголовной ответственно­сти за лжесвидетельство и сокрытие преступления. К тому же ваш разговор о том, что готовы заплатить за убийство вашего супруга двести тысяч, записан на магнитофон. И в случае, если вы измените показания, кассета ляжет на стол следователя.

—    Да вы что? — испуганно воскликнула она.

—    Успокойтесь, — убирая сложенный лист, ска­зал парень. —Я просто поставил вас в известность, не более. Вы же не будете менять показаний?

—    Конечно, нет, — быстро проговорила она.

—    Вот и отлично.

—     Но, по-моему, это уже перебор! — взволно­ванно воскликнул Адам. — Неизвестно кто убивает лейтенанта Мягкова. Затем в машину капитана ГАИ, друга Мягкова, врезается КамАЗ. Здесь невольно на­ прашивается вывод: ведь все знали о дружбе гаишни­ка и Мягкова.

—     Виновный в наезде на моего племянника уже установлен и задержан, — сказал Зяблов. Увидев не­доверие в глазах Богунчика, добавил. — Недавно к одному уголовнику, он работает на меня, обратилась дамочка. А сейчас немало людей хочет стать вдовой или вдовцом с помощью наемного убийцы, — хохот­нул он. — Так вот, эта дамочка за двести тысяч попросила убить ее мужа. По моему совету этот раз­говор был записан на магнитофон. И вот, пожалуй­ста, — Зяблов ухмыльнулся. — Моему другу Степанычу понадобилось убрать моего племяша. А чего не сделаешь ради друга. Я узнал, что Сашка собирается ехать к бабке убитого приятеля. А тут как раз этот муженек заявился к женушке с мировой. Я сразу о нем и подумал. Он шоферюга, свой КамАЗ имеет. Выпивает довольно часто. В общем, ему сыпанули в стакан медпрепарат, и все. Он уснул. Мой человек, отличный шофер, на его КамАЗе рванул по трассе. А ведь нужны свидетели, чтоб номер запомнить. Он пристроился за «икарусом»...

—    Дальше я знаю, — Адам с восхищением по­смотрел на него.

—    Но жена-то скажет, что муж у нее был!

Она уже сказала, что, он приезжал, — улыб­нулся Зяблов, — выпил и уехал. Так что оставалось только вернуть его в машину. А дамочке сообщить о том, что ее просьба записана и для успокоения дать миллион.

—    Значит, Валерий сказал, что отец его невесты просил узнать, кому принадлежит машина? — участ­ливо спросил Филимон невысокую старушку.

—    Да, — ответила она, — он ко мне приехал и сразу позвонил Александру, это друг его, в ГАИ рабо­тает. И попросил узнать, кто хозяин машины с таким- то номером, Он его называл, — огорченно добавила она, — только я не помню. Раньше, когда в школе работала, на память не обижалась, — она застенчиво улыбнулась. — А сейчас все, старость, она не в ра­дость. А вы думаете, Валерку из-за этого убили? — На глазах женщины появились слезы. — Ведь совсем недавно его родители погибли. В автокатастрофе, — она тихо заплакала.

—    Успокойтесь, пожалуйста, — сочувственно по­смотрел на нее Филимон.—Я понимаю, — осторож­ но вложив чистый платок в ее руку, он вздохнул. Ужасно, когда родители хоронят своих детей. А если бабушке приходится хоронить внука... он помор­щился. — Но Валерий выбрал себе почетную и опасную профессию, Значит, друг Валерия обещал при­ехать за вами?

—   Да, — сквозь слезы проговорила она. — Саша позвонил и сказал, что приедет.

—    А зачем же вы на шоссе вышли? — укориз­ненно покачал головой Филимон. — Ведь все слу­ читься могло. Вон Валерия по кускам разрезали, пальцы ног отрубили и в рот сунули. Живот распо­ роли...

—    Хватит, — хватаясь за сердце, попросила она. — Ради Бога, не надо. — Громко, навзрыд за­ плакав, женщина покачнулась и задрожавшей рукой достала из сумочки нитроглицерин, но трубочка с лекарством выпала из ее пальцев, и она упала. Фили­мон прижал пальцы к ее сонной артерии.

—    Все, — сказал он Тарзану, поднялся и махнул рукой.

Стоявшая поодаль «волга» подкатила к ним.

—    Счастливый ты человек, — сказал Филимон сидящему за рулем крепкому парню.

—   А как ты узнал, что она та самая старушен­ция? — спросил Тарзан.

—    Все очень просто, Левушка, —улыбнулся Фи­лимон. — Поздоровался и спросил, как проехать к деревне. Ведь бабушка Мягкова жила не в самом Татищеве, а рядом, в деревушке с таким же названи­ем. И оказалось, что эта убогая заплаканная старушка и есть интересующая нас особа. А дальше все про­сто, — осторожно положив трость на колени, продол­жил он. — Нервы у женщины взвинчены. Не так давно она потеряла дочь с зятем. Теперь погибает внук, который наверняка доводил ее до сердечных коликов своим