Когда закон бессилен

вопросительно взглянул на нее.

—     И ты думаешь, что после этого я приехала бы к тебе? Нет, Касым, — Зинаида покачала голо­вой, — я об этом узнала из телефонного разговора с Костей. Потому и приехала к тебе. Ты встречался с Иваном?

—    Нет. В Москву ездил Дервиш. Редин в ярости, и я понижаю его.

—     Касым, мне противно слышать это. Ведь погиб твой брат. Где же честь мусульманина? Где ваша хва­леная кровная месть?

—    Я не знаю, кто убил брата! — заорал он. — Кстати, твой муж обещал разузнать и сообщить мне. А ты... .

—    Сегодня я поеду в Саратов, —спокойно пере­била его Зинаида, — и там узнаю, что Косте известно о нападении. Если услышу от него что-то, что сможет тебе помочь, немедленно дам знать.

—    Зинаида, — наливая в тонкие бокалы золотистое вино, он благодарно взглянул на нее, — я рай, что ты есть. Настоящая женщина и...

—    Докажи, что ты настоящий мужчина, — сме­ясь, Зинаида поднялась и повернулась к нему спиной. Жесткими пальцами Касым осторожно взял застежку молнии и попробовал расстегнуть. — Осторожнее! — воскликнула она. — Не порви!

— Может, ты как-нибудь сама, — отпустил он застежку.

—    Да, кстати, — заводя руку за спину, Зинаида попыталась достать застежку молнии, — на Гавайях я встретила Анку.

—     И что? — поинтересовался он. — Как она тебя...

—    Мы с ней чуть не сцепились, — засмеялась Зинаида.

—    Что? — удивленно переспросил сидевшую в кожаном кресле Валентину седой мужчина. — По­ чему ты хочешь поместить такую сумму в моем банке?

—    Вы же знаете мои отношения с отцом, — вздохнула она.

—     Конечно, знаю. И как друг Ивана всегда был недоволен этим. У тебя прекрасный отец, я просто не понимаю, что у вас происходит, — мужчина покачал головой. — Я до сих пор не могу прийти в себя от гибели Андрея, — он тяжело вздохнул. — Стараюсь помочь Галине, но она напрочь отказывается.

—    Но ведь эта Галя вам никто, — пожала плеча­ми Валентина.

—    Как это никто? — горячо возразил он. — Она мать ребенка моего сына! А значит, моего внука. И от этого хочешь не хочешь, а никуда не денешься.

— Вы так это сказали, Павел Афанасьевич, — улыбнулась она, — что можно подумать...

—    Ради Бога извини, Валюта, — улыбнулся он, — но меня никогда не интересовали, что другие подумают обо мне. — Протянув руку, нажал кнопку вызова. В кабинет, соблазнительно покачивая бедра­ми, вошла молодая красивая женщина.

—    Я вручаю тебя, Валя, Регине, — сказал Павел Афанасьевич. — Она примет всю сумму. Регина, Ва­лентина Ивановна привезет...

—    Доллары со мной, — сказала Валентина.

—    А ты смелая женщина, ехать с такой суммой...

—    Со мной Призрак.

—    Да, конечно. Я об этом как-то не подумал. Но, надеюсь, претензий у Ивана Степановича ко мне не будет? —подстраховался он. —Я бы не хотел недо­разумений. Тем более со своим старым товарищем. Мы всегда были в прекрасных отношениях, и мне бы очень не хотелось, чтобы камнем преткновения стала его дочь.

—     Нет-нет, — торопливо заверила его Валенти­на. — Отец знает об этом. Конечно, он не слишком доволен, но я взрослый человек, и мне не хочется увеличивать папин капитал за счет моих вложений.

Павел Афанасьевич внимательно посмотрел на нее. В голосе Валентины он услышал ненависть. И, вглядевшись в ее глаза, понял  что он не ошибся.

—    Ну что же, — кивнул он. — Ты действительно взрослый человек и вольна поступать так, как счита­ешь нужным. Регина, займитесь приемом вклада.

—    Где Призрак? — строго спросил Редин у Но­сорога.

—    Уехал с Валентиной Ивановной.

—    Тоша вызови троих парней из свободных, — решил Редин. — Старшим поедешь сам. Нужно от­ везти одного клиента во Внуково, посадить в самолет.

 И чтобы все было на высшем уровне! — строго пре­дупредил он.

—    Федя, — нервно проговорила Анна, — как ты мог поддаться на это? Ведь я всегда тебе говорила, что Вальке верить нельзя. Она ненавидит нас и пы...

—    Это касается только тебя, маман, — усмехнул­ся Федор. — Мы с Валькой в хороших. К тому же это предложил я.

—    Что?! — поразилась женщина. — Ты? Но ради чего? Зачем ты рисковал своей жизнью? Ты подумал, что было бы со мной, если бы с тобой что-то случи­лось!

—    Хватит, маман, — поморщился Федор, — я уже не маленький мальчик и все прекрасно понимаю. Ты видишь, за кого меня держит отец! Я для него как был, так и остался сопливым мальчишкой. Мне уже девятнадцать! А что он сделал для меня? Только отма­зал от армии! Он мне абсолютно ничего не доверяет! Из-за него я не знаю, что могу, а чего нет! — заорал Федор. — К делам банка он меня и близко не подпу­ скает. Я уже не говорю о его бизнесе с оружием. Вот я и решил проверить, на что гожусь. — Помолчав, самодовольно улыбнулся. — Я заставлю считаться со мной не только как с его сыном. Я сумел провернуть это дело и не оставить никаких следов. Я взял...

— Ты взял в руки оружие, — гневно перебила его мать, — и не для того, чтобы защищаться. Ты убил восьмерых людей. Но что ты этим доказал? Кому? — она усмехнулась. — Может, ты думаешь, что я буду восхищаться этим твоим геройством? Нет, нет и нет. К тому же еще ничего не кончилось. Все только начинается. Ты знаешь, что отец платит Зяб­лову за молчание? Ты знаешь, что Филимон послан в Саратов, чтобы... — осекшись, она замолчала. В гла­зах Федора заплясал страх.

—    Ты не. договорила, — совсем тихо сказал он, — зачем отец послал туда Филимона?

—    Чтобы спасти тебя! — крикнула мать. — Отец жертвует преданными ему людьми, чтобы оградить сына от кровной мести азиатов, а ты хочешь, чтобы с тобой начали считаться. Но обо мне ты подумал? — снова укорила его мать. — Ведь...

—    А ты думаешь обо мне, когда валяешься на песках заморских курортов! — заорал он. — Когда трижды в год, а то и больше, прокатываешь миллио­ны! Ты сама используешь отца! Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы понять это. Ты, как говорится, баба в соку. А он? — Федор насмешливо посмотрел на мать. — У него из задницы песок сыплется. Вы уже два года спите отдельно. Только не говори, что так принято в аристократических семьях, — опередил сын приоткрывшую рот мать, — потому что я помню, как ты стонала под ним, когда...

—     Как ты можешь?! — Анна вскочила. — Него­дяй! Она хлестко шлепнула его по щеке. От второ­го удара он увернулся и выскочил из комнаты.

—    Негодяй! — повторила ему вслед Анна.

—    Чего там? —спросил Игла вошедшего в ком­нату Федора.

—    Тебе-то какое дело? — Федор зло посмотрел на него и быстро прошел в спальню.

Что-то они с мамулей не поделили, —заметил куривший у раскрытого окна Игла. С высоты второго этажа он увидел быстро идущую к машине Анну.

—    Надоела мне дачная жизнь, — хмуро заметил Пират.

—    А чего? — выбросив окурок, усмехнулся Иг­ла. — Свежий воздух, прекрасное питание. Чуднень­ ко. Тем более, что по вечерам девочки по вызову приезжают. Говорят, их Анка, — тихо, чтобы не ус­лышал Федор, добавил он, — на чистоплотность про­веряет. Боится, что сынуля какую-нибудь заразу пой­мает, — он приглушенно засмеялся.

—    Лично для меня это тоже хорошо, — сказал Пират. — Я не хочу подхватить болезнь века.

—     Есть простое и верное средство, чтобы не пой­мать СПИД, —усмехнулся Игла. — Спи один и спи дома.

—     Был бы он, — Пират зевнул, — дом-то. Я уж давно стариков не навещал. Может, померли уже, — он криво улыбнулся.