– Я придумаю что-нибудь.
«Эх, красотка, – мысленно высказался Русич, – нет на свете человека, которого я ненавидел бы сильнее».
Развернувшись, выкладывая ярость от своего бессилия, врезал по груше кулаком.
– С тобой Пряхин говорил? – сразу, едва Екатерина открыла дверь, спросил Геннадий.
– Нет. И, по-моему, не станет этого делать. Я слышала, у них прощание было очень бурным. По-моему, они расстались. – Не думаю. Пряхин сегодня с кем-то передавал цветы Светке.
– Вот как? – удивилась она. Покачав головой, недовольно спросила:
– А как дела у тебя? Я слышала, что…
– Это разговор, и не более, – отмахнулся он. – Посуди сама – скоро будет турнир. Неужели, если бы были серьезные неприятности, стали хлопотать об этом? То, что Семенов вроде хочет начать свое дело, то есть стать партнером центра, слышал. Правда, он будет делать все почти законно. Разумеется, денег станет меньше, но прибыль все равно будет и будет меньше волнений насчет…
– Не думаю, – возразила Екатерина, – что центр согласится на это.
Семенова просто уволят, и все.
– Нет. Центру это даже выгоднее – не надо будет беспокоиться по поводу разоблачения нашего филиала. Если дело будет вестись на законной основе, то все станут чувствовать себя гораздо спокойнее.
– От кого ты это слышал?
– От охраны Игоря, – ответил он. – Вот они вроде недовольны. Если будет так, как хочет Семенов, охрана будет стоять на учете в УВД или что-то в этом роде. А им этого, понятное дело, не хочется. Ведь они не в прямом подчинении у Семенова.
– Что говорит об этом Валерий?
– Он занят розыском Атамана. А тут еще кто-то смылся от Кардинала. Тот в ярости. Да и в Москве какие-то перестановки. Вот Семенов и хочет воспользоваться ситуацией. Если получится, он станет самостоятельным…
– Трупом, – закончила за него Екатерина. – Если он только заикнется об этом, его сразу же сотрут в порошок. Ведь ты сам знаешь, выход из…
– Это смерть, – кивнул Геннадий. – Но ты не спросишь, почему Семенов решился на это?
– Так это твоя идея, – догадалась она.
– Я подсказал одному близкому Семенову человеку, – улыбнулся Геннадий, – а тот довел эту прекрасную мысль до Игоря.
– И кто же этот человек? – удивилась она.
– Алиса, – кивнул Геннадий. – Они же сейчас, можно сказать, почти не прячутся.
– Подожди, ведь Лола вне себя от ревности. Она уверена, что между Алиской и Валерием…
– Просто это кому-то выгодно, – усмехнулся он. – И я, кажется, знаю кому.
– Наконец-то! – воскликнула сидевшая на шпагате Раиса. – Мы думали, с тобой что-то случилось. – Она легко поднялась. – Зинка вся исстрадалась по Львенку. Он еще не приехал?
– И вряд ли вообще появится, – засмеялась Рутина. – Он уехал к отцу в Италию и, наверное, останется там. Я вот зачем пришла, – перешла она к делу.
– Кто-то усердно распускает слухи о нашей любви с Ниндзей. Не от вас ветерок дует? – Она подозрительно посмотрела на подруг.
– Зачем нам это? – ответила за обеих Раиса. – Да мы и знаем, что у тебя роман с Игорем. Ты с ним еще не рассталась?
– Кто-то стравливает меня с Лолкой, – ушла от ответа Алиса. – Кому это надо? Мы же были подругами. А сейчас дело дошло до драки.
– У вас это в первый раз, что ли? – засмеялась Раиса.
– Так – в первый. Узнаю кто – в каторгу спущу.
Услышав шум в погребе, Атаман и Виктор выхватили пистолеты.
– Убери «дуру», – процедил Степан. – Если менты – я тебе пулю в ногу всажу. А иначе…
– Я это, – послышался голос Робинзона.
Атаман, чиркнув спичкой, зажег лампу. Старик влез и, усевшись на постланной фуфайке, хмуро посмотрел на Виктора, – Ну? – подался к нему тот.
– Что с…
– В милиции они, – глухо проговорил Робинзон. – Двух милиционеров у них в доме, значится, – вздохнув, опустил голову, – убили. Одного совсем, а другому голову сильно разбили. Говорят, не выживет. И подранили какого-то майора. Тот, значится, в больнице лежит.
Орехов растерянно посмотрел на брата. Тот выматерился.
– По разговору, значится, ходит, – по-прежнему хмуро продолжил старик, – что невиновные они. Но слова есть слова. А как, значится, на самом деле, только они знают. Я было в город поехал. И около заправки остановился. И вот услыхал там говорок такой. И еще. Топорика Мишку убили. Кто-то, видать,
