– Рановато мы приехали, – вдруг с сожалением сказал майор. – Я бы на них, забетонированных, очень даже рад был бы посмотреть.
– Куда его? – спросил Турок.
– К врачу нужно, быстрей! – заорал Итальянец. Шрам завел джип. Включил фары, и тут все увидели ползущего человека, который, попеременно подтягивая, волок за собой двоих.
– Иваныч, – узнал одного Шрам. Выскочил из машины и рванулся навстречу.
– Пораньше не могли? – просипел окровавленный Волчара. Подскочивший Турок поднял на плечи Виктора с окровавленной головой.
– Руки! – ворвались в комнату шестеро омоновцев и замерли. Рядом с сидевшим с бутылкой коньяка в одной руке и рюмкой в другой человеком на шнуре висел связанный мужчина.
– Долго же вы, – усмехнулся Семенов. – Это Кардинал, – кивнул он на висевшего. – Все там, – приподняв руку с рюмкой, указал он на стол. – Бумаги в машине. Найдете. За ваше здоровье, ребята.
Не успели милиционеры шевельнуться, он опрокинул в рот рюмку. Как-то странно улыбнувшись, сунул в рот сигарету. И вдруг с глухим воем повалился на пол. Изо рта пошла пена. Семенов, прогнувшись, мгновенно ослаб и затих.
– Что это? – удивился один.
Второй, шагнув, поднял бутылку коньяка, на которой скотчем была приклеена записка: «Не пить. Яд. Тело моего сына в спортзале зимнего дома отдыха. Простите все. Бумаги в машине и на столе. Семенов».
– Тут и постскриптум есть, – сказал второй. – «Все, кто собран на заводе – здание бывшей швейной фабрики, – преступники. Доказательства в бумагах на столе. В машине документы на московских преступников. Я сделал все, что мог. Мы не мафия, мы хуже», – прочитал он и усмехнулся. – Ничего не пойму.
– А нам и понимать не надо, – сказал другой. – Следствие разберется.
– Красиво написал, – усмехнулся третий. – Особенно конец классный – «Мы не мафия, мы хуже».
– Что? – в один голос спросили Итальянец, Турок и Шрам.
– Этот уже мертв, – вздохнул немолодой врач. – У этого тяжелая травма головы. Но через двадцать один день будет в порядке. У этого четыре пулевых ранения. Тяжелый, – вздохнул он. – Необходима госпитализация.
– Да где же мы его госпитализируем?! – с отчаянием спросил Итальянец.
– Тебе бы тоже надо баиньки, – посмотрел на него врач. – Хоть пуля и навылет прошла, но все-таки…
– Бывало и хуже. – Итальянец махнул рукой. – С этим как будем?
– Сейчас отвезем его ко мне на дачу, – немного подумав, сказал врач. – Но это будет стоить…
– Деньги есть, – перебил его Турок. – Вполне хватит.
– Точно, – кивнул молчавший до этого Кубик.
– Кто омоновцев держал? – спросил Итальянец, когда врач отошел. – Я и то выскользнуть сумел.
– Медведь, – кивнул Кубик. – Он там и остался. Молодец парень.
– Из-за этого гада, – недовольно бросил милиционер в бронежилете, кивнув на лежавшего с простреленным виском человека, – ушли трое или двое. Троих наших подранил, одного убил. Ему ноги перебили, а он заорал: «Я не слабак!», – сплюнул милиционер. – И себе в висок. Гнида.
– А Робинзон этот, – сказал омоновец, – все молочком вас поил. Бандера, он и есть бандера. Атаман под носом был. А вы… – Не договорив, выругался.
– Так-то оно так, – оглянувшись и не увидев начальства кивнул забинтованной головой старший сержант. – Но если бы не они, то сколько бы еще этот завод работал. Там хрусталя полно и железобетонных изделий…
– Я чего прибалдел, – неожиданно улыбнулся омоновец, – когда этих, в растворе, увидел. Мужика, говорят, одного так и уделали там. А бабы!.. – Он рассмеялся.
– Робинзон Ниндзю взорвал и приятелей Наседина, – сказал подошедший милиционер. – Их бы все равно взяли. Ведь они под окном палаты, в которой Яковлев лежал, стали говорить, что…
– Начальство прибыло, – сказал милиционер, увидев идущего в окружении офицеров генерал-майора. – Будет выволочка по полной программе, – хмыкнул он. – Такое в пригороде, а никто и ухом не повел. Мужиков и женщин сколько в камерах было, – мотнул он головой. – Их всех в больницу отправили. Многие почти дистрофики.
– Нет. – Побледневшая Зоя отступила назад. Вошедший Волчара, остановившись, опустил голову. Она с рыданием бросилась на диван.
– Мама, – подбежала к ней Оля, – перестань, мамочка.
– Господи, – протяжно проговорила Зоя, – да когда же мы жить нормально будем? Когда все это кончится?
– Он вам квартиру в Москве оставил, – пробормотал Денис. – И какие-то деньги. Он…
– Где он? – подняв мокрое от слез лицо, вскрикнула Зоя.
– Он был у вас до семи утра, – высказал то, ради чего пришел, Волчара.
– Потом ушел. Так надо говорить, а то и вас затаскают. А так – случайная пуля. Он просто любил быть
