Соколова.
– Маркиза, – заглянул в комнату Гончаровой Феликс. – Что с этими делать? – имея в виду захваченных в больнице женщин, спросил он.
– Я с ними потом поговорю, – нетерпеливо отмахнулась та. – Сейчас нужно в Ягодное людей посылать! Надьки до сих пор нет!
– Туда Барон…
– Нет! – закричала Мария. – Он не должен уезжать! Верни его!
Сеньковский шагнул к двери. Потом, остановившись, растерянно обернулся:
– Но он уже уехал.
Метнувшись мимо него к двери. Маркиза громко крикнула:
– Ангел! Едем в Ягодное!
Рослый молодой мужчина в камуфляже, кивнув, бросился к выходу.
Глава 88
Несколько раз требовательно прозвонил дверной звонок. Отложив на журнальный столик книгу в яркой обложке, Зинаида поднялась с дивана. Разгладив смятый халат и поправив волосы, подошла к двери.
– Кто там? – звонко спросила она.
– Мне нужно срочно увидеть Ступина, – раздался за дверью приглушенный мужской голос.
– Это вы, – узнала женщина. Щелкнув ключом, она открыла дверь.
– Позвони ему. Немедленно! – потребовал стоящий на площадке мужчина. – В три я буду у Манекенщицы. Шакал тоже нужен.
– Возле окна двое без сознания и один с проломленной головой, мертвый. У главного входа здоровенный мужик с тремя пулями в груди и одной во лбу, – закончил капитан милиции и, затянувшись, положил окурок в пепельницу.
– А кто лежал в палате, рядом с которой обнаружены эти люди? – спросил его Пепеляев.
– Это послеоперационный блок. Врач сказал, что в нем уже с неделю никого нет.
– Я спрашиваю, кто в ней лежал в последний раз, – раздраженно поправился майор. – И когда?
– Вроде какая-то женщина, – захлопал глазами капитан.
– А что с теми, которые в сопку уходили? – спросил его сидевший за столом полковник.
– Одного убили. Второго ОМОН раненым взял. Третий ушел! – виновато отозвался тот.
В кабинет неожиданно, не спрашивая разрешения, ворвался взволнованный Жуков.
– Товарищ майор! – обратился он к Пепеяяеву. – Власов… – уловив предостерегающий взгляд майора, умолк и смущенно закончил: – Звонил.
Негромко попросив извинения и довольно сухо попрощавшись, Пепеляев быстро вышел. Следом за ним, что-то растерянно говоря, выскочил старший лейтенант.
– Конспиратор, – усмехнулся полковник. – Мне еще вчера вечером из управления звонили. Магадан дал добро на тщательную проверку Хатгынах-Колымского. Прищучат Гончарову со Ступиным! – довольно потер он руки. – И давно надо бы! Там только тех, кто по области в розыске проходит, человек десять.
– А Власов кто такой? – осмелился на вопрос капитан.
– Командир областного спецназа.
Остановив машину. Гонщик кивнул на смутно темнеющую громадину большого частного дома:
– Речная, шесть.
– Глуши мотор, – отрывисто приказал Серов. Мерное урчание двигателя сразу оборвалось. «Ниву» обступила черная, густая тишина. Неожиданно Соколова почувствовала нарастающее щемящее чувство страха. Участилось дыхание. Женщине показалось, что она слышит удары своего сердца.
– Спокойнее, – почувствовала она на плече руку Сергея. – Не надо стараться сдерживать дыхание. Дышите нормально. Это гораздо легче.
И действительно дышать стало легче. Женщина благодарно улыбнулась и поняла, что и Гонщик последовал совету Сергея. Она перестала слышать его короткие вдохи и выдохи.
– Где вы этому научились? – с непритворным интересом спросила Надя. – Ведь…
– Тихо! – прервал ее короткий злой выдох Серова. Замолчав, она внимательно прислушалась. Но тишину ночи нарушали только редкие испуганные выкрики птиц. Надя хотела возмущенно спросить, что значит… И как раз в это время она услышала легкий, быстрый перестук каблуков об асфальт. Даже ей было понятно, что шла молодая женщина. Напротив чернеющей громадины дома звук шагов затих. Послышалась короткая дробь быстрых, легких ударов в стекло. Через некоторое время раздался хлопок закрывшейся двери. Надя скорее почувствовала, чем заметила, что Сергей исчез из машины.
– Он что, ниндзя? – удивленно-восторженно прошептал Гонщик.
– Они по сравнению со мной детский сад, – прямо в ухо через раскрытое окно приглушенно сообщил ему Ковбой.
От неожиданности дернувшись, парень тут же настороженно замер.
– Молоток, – оценил его самообладание Серов. Затем так же негромко, но уже вполне серьезно
