– Куда теперь? – еле слышно спросила женщина.
– Чуть ниже река. Сделаем плот и – вперед, – так же тихо, но гораздо веселее ответил Серов.
Пепеляев всматривался в красивое даже после смерти лицо Марии.
– Чего загрустил? – подошел к нему полковник спецназа.
– Она пыталась бежать? – спросил майор.
– Хрен ее знает, – раздраженно отмахнулся спецназовец. – Озверели ребята. Восьмерых убили и раненых двенадцать человек. У ОМОНа двадцать погибших, раненых полно. У тебя-то как?
– Трое погибли и ранены пятеро. Мы за вами шли, – подрагивающими руками майор достал сигареты.
– А этих? – кивнул на труп Барона полковник.
– Сорок шесть трупов. Восемнадцать раненых. Задержано двадцать три. В основном женщины.
– Ты этого знаешь? – присел рядом с Бароном полковник.
– Федор Артемьев. Вор-рецидивист. В розыске уже три года. Из лагеря бежал. Друг Лапы, – Пепеляев усмехнулся. – Здесь моих знакомых полно. Человек двадцать. Вон там, у колонны, Антошин Семен. Кличка Ангел. Защищая жену, изуродовал двух милиционеров…
– Ни хрена себе! – изумленно перебил его спецназовец. – Это как же он жену от вас защищал? Просвети!
– На рынке она торговала чем-то, – поморщился майор. – А эти двое пьяные были. Ну и поволокли ее в отделение. Он увидел, вступился. Ему и дали десять лет. Через два года бежал.
– Ты его знал по воле?
– Воевали вместе. Его там и ранило.
– Что-то я ничего не пойму, – закуривая, полковник вопросительно взглянул на майора. – Вы почему не брали этих беглых-то?
– В Москве кто-то из прокуратуры не давал. Прикрытие у Профессора сильное было. Но сейчас-то все! Я из него все соки выжму! – твердо пообещал Пепеляев.
– А к золоту охрану поставил? – прекращая неприятный разговор, посмотрел' он на полковника.
– Сразу, как увидел, – ухмыльнулся тот. – Я думал, мне на все эти драгоценные штуковины плевать. Но здесь такая красота, – он шумно выдохнул. – Кто же это все наладил-то?
– Здесь много чего непонятно, – задумчиво отозвался Пепеляев. – Ведь сколько разных комиссий было! Неужели про подземелье не знал никто?
Глава 103
– Значит, это ты сдала американку? – густо захохотал мужчина. – Ну, Марго, – сквозь смех выдавил он.
– Я просто поторопила ее с отъездом, – холодно ответила женщина. – Чтобы у Петровича не оставалось иллюзий на будущее. Но это дело только мое. А ты, Профессор, – она подалась к нему ладным телом, – почему не говорить о главном? Ведь товар у тебя!
– Милая Маргарита, – засмеялся мужчина. – Уж лучше бы ты не покидала землю обетованную.
– Это почему же?
– В Израиле ты забыла о русском правиле: двое дерутся – третий не лезь.
– Но с Петровичем именно я начала войну! – вспылила женщина.
– И сразу проиграла ее, – насмешливо заметил Профессор. – Ведь твой наемник должен был убить его и погибнуть сам. Не так ли?
Женщина нервно закурила.
– Именно так! – зло подтвердила она. – Для этого я и дала Сергею тетрадь с частичкой биографии Любимова. Но произошло непонятное! Любимов отправляет Сергея телохранителем Алферовой. – Женщина вскочила и прошлась по комнате.
– А почему ты решила, что этот Серов убьет Любимова? – спросил Профессор.
– Он был другом моего мужа, – остановилась Маргарита. – И я уверена, что Николая убили по приказу Петровича.
– В этом его убедила ты?
– Хватит, – недовольно поморщившись, сказала женщина. – Я здесь для того, чтобы выяснить, где товар. И, надеюсь, в память о наших встречах ты поможешь мне. Или тебе так пришлись по нраву мягкие ляжки этой портовой шлюшки Люсик, что ты не захочешь вспомнить наши…
– Ты сама шлюха! – в комнату ворвалась разъяренная рыжая женщина. Отбросив сумочку, она с ходу влепила Маргарите полновесную пощечину. Покачнувшись, та ответила не менее слабым ударом кулака. Через мгновение по комнате, взвизгивая и обмениваясь звучными ударами, поддернув юбки, гулко стуча по полу каблуками, кружился вихрь двух юбок. Профессор растерянно метался вокруг уже сцепившихся женщин. По его лицу было понятно: вмешиваться в этот «хоровод» из двух сильных женских тел он просто боится. Письменный стол, затрещав под тяжестью свалившихся на него тел, развалился. Женщины грохнулись на пол.
– Лом! – заорал Профессор. В комнату ворвались четверо крепких парней. Увидев обнаженные ноги возившихся на полу женщин, удивленно замерли.
