убийстве семейной пары. Женщина была раньше невестой Губы. А он как раз из Чечни вернулся. Алиби у него не было. Дело к суду, но тут арестовывают одного уголовника. И тот вдруг признается в пяти убийствах. В том числе и пары, за которую крутят Губу. Его отпускают, и он заявляет, что будет убивать по заказам. «Но посадить меня вы, менты, не сможете. Времена не те». И первое, что он сделал, – нашел себе прекрасного адвоката. Губе и пистолет пытались пришить, в машину подкладывали. И наркотики. И все бесполезно. Но сейчас… Вот вы сказали, что Губа ищет Доцента, потому что задета его профессиональная гордость киллера. Может быть, и поэтому тоже. Но главное, Доцент наверняка был свидетелем убийства Самуэля, его двоюродного брата. Вот почему Губа пытается убрать Михайлова. Он для него – реальная угроза.
– Вообще-то да, – согласился Николай Васильевич. – Я об этом и не подумал. Но Доцент не будет давать показаний, пока Губу не задержат за что-нибудь серьезное. Может, объяснить Доценту ситуацию? – вздохнул он. – Но это для него будет еще хуже. Сейчас он молчит, и Губа просто так, между прочим, пытается убить его. – Поняв нелепость своих слов, усмехнулся.
– Михайлов ведет себя глупо, – сказал Игорь. – Его пытались убить на квартире Луковой. То есть то, что киллеры шли к нему, он понимает. На его счастье, убийцы столкнулись с выпившими уголовниками на лестнице. И в то же время Доцент упорно молчит…
– Он мне дал понять, – перебил его Барсуков, – что видел, как Губа убил Самуэля. Но он боится за сына, и вот тут я его понимаю. Со стороны может показаться большой глупостью мое поведение. Полковник в отставке, бывший мент, полно знакомых и так далее, и вдруг нанимает дочери охрану и сам пытается найти какие-то доказательства виновности Арсена, а заодно и Губы. Но это только со стороны. Я отец и прекрасно понимаю, что Зойку сейчас смогу защитить только я сам и при условии, что не буду обращаться за помощью к органам. Потому что, если я это сделаю, Арсен точно попытается убить Зою. Сейчас у него как бы нет причин. – Понимая, что говорит неубедительно, Барсуков замолчал. Вздохнув, криво улыбнулся и посмотрел Игорю в глаза. – Я боюсь за Зойку. И если говорить откровенно, то с чем я пойду в милицию? Мне звонили и угрожали убить дочь. Кто?
Не знаю. Почему я решил, что это Арсен? Не знаю. – Он вновь беспомощно улыбнулся. – Видишь, что получается? Я, бывший полковник милиции, работал в отделе по борьбе с бандитизмом, потом в шестом отделе, и что? Сейчас чувствую себя, как первоклассник, которому угрожают акселераты-десятиклассники. Не знаю, что делать.
– Идти в управление нет смысла. Сейчас там не то, что было. Многие из тех, кто, казалось бы, был вам предан, сейчас даже говорят о вас по-другому. А главное, – Игорь выругался, – многие покупаются и продаются. И о вашем приходе немедленно узнают лидеры преступных группировок. Тот же Губа не мог бы так вызывающе вести себя, если бы не имел, выражаясь по-советски, блата в органах.
Поэтому он чувствует себя безнаказанным. Губа знает о наших действиях наперед, и поэтому…
– Если послушать тебя, – перебил его Барсуков, – то получается, что в милиции все подкуплены и…
– Почему все? Конечно, есть у нас такие. Об этом и пишут, и говорят немало. Но…
– Давай сменим тему. Я благодарен тебе за то, что ты со мной. И надеюсь…
– Зря вы так, Николай Васильевич. О какой надежде можно говорить!
Неужели вы допустили мысль, что я отойду в сторону? Мне самому такая ситуация не по нутру.
– Извини, – виновато улыбнулся Барсуков. – Однако давай решать, что делать. Вполне возможно, я уже говорил об этом, кто-то пытался натравить меня на Арсена. Ну а вдруг именно для этого Зойку… – Он замолчал.
– Я с завтрашнего дня в отпуске, – сказал Игорь, – и буду встречать и провожать Зою. В конце концов это объяснимо. Зоя знает, что нравится мне. Могу же я начать ухаживать за ней.
– Логично, – улыбнулся Николай Васильевич и, не выдержав, рассмеялся.
Игорь удивленно посмотрел на него и тоже улыбнулся:
– Она, конечно, может наладить меня.
– Нет, но я представляю ее удивление. Ведь она думает, что ты можешь только ножи и пистолеты у бандитов выбивать.
– Хорошего же она обо мне мнения! Значит, видит во мне только милиционера, а не мужчину?
– Ну, ты уж больно загнул. Она к тебе относится, я бы сказал, – он подмигнул капитану, – если не с любовью, то с уважением точно.
– Спасибо, – поклонился Игорь, – дышать легче стало.
– А ты что же хотел услышать? – с притворным негодованием сказал Барсуков. – Что моя дочь прямо тает от любви к тебе?
– Ну, не это, конечно, но хотя бы… чтобы нравился.
– Я просто довел до твоих ушей, что Зойка не пошлет тебя, как она это делает с другими.
– Слава Богу. Хотя, если честно, у меня были опасения на этот счет.
– Я надеюсь на тебя, – серьезно сказал Барсуков.
– Если бы знать, – пробормотал Игорь, – от кого и от чего нужно…
– От людей, – перебил его Николай Васильевич, – которых называют преступниками.
– Но если не Арсен, то кто?
– Этот вопрос меня мучает. Видимо, кто-то хорошо информирован обо мне.
Они помолчали.
– А где Зоя? – вдруг спросил Игорь и вскочил. – Где она?
– Успокойся, – сказал Барсуков. – Зоя уехала с друзьями за город. Там надежная охрана. – Он улыбнулся. – Не беспокойся.
