– Видали мы таких ментов! – заорал один из мужчин.
– Стойте, мужики! – В ворота вбежал Олег. – Он свой парень! В тачке Валюха! Эти, – он ударил ногой неподвижно лежавшего водителя, – хотели ее увезти.
– Страх! – Остановившись, мужчины переглянулись.
– Вот. – Олег открыл дверцу и вытащил Валентину. Увидев наручники и платок во рту, мужчины растерялись.
– А ты действительно из ментов? – спросил Олег «пьяного»
– В натуре, – усмехнулся тот. Сморщившись, неожиданно побледнел. Прижав руку к правой стороне груди, оперся локтем о крышу машины.
– Ты чего? – спросил Олег.
– Рана открылась, – промычал плечистый.
– Кто вы? – спросила освобожденная мужчинами Валентина.
– Алексей, друг Васьки Себостьянова. Я тогда у вашего дома пулю поймал.
Когда вы послали меня, у больницы, я сделал вид, что вернулся. А сам за вами шел. Мне нужно знать, кто Ваську и меня подстрелил. И за что? Я им так этого не оставлю.
– Хорошо, – решилась Валя. – Я скажу. Но вы дайте слово, что нигде не упомянете моего имени. Олег удивленно смотрел на нее.
– Нет! – отчаянно крикнула Элеонора и, положив трубку, зарыдала.
– Мама, – подбежавшая Аленка теребила ее руку. – Что случилось? Что с папой?
– С папой все хорошо, – сквозь слезы сказала она. – Дядя Альфред…
– Мама, – испуганно глядя на рыдавшую мать, спросила девочка, – что с дядей?
– Он уехал, – понимая, что говорить правду нельзя, прошептала Элеонора.
– Навсегда уехал.
– Ты на кой мусору лапшу навешала, – недовольно спросил Олег идущую рядом Валю, – про какую-то…
– Что есть, – сердито взглянула на него она, – то и сказала! Ты ведь ничего не знаешь! Я…
– А чего ты так за Себостьянова переживаешь? – ухмыльнулся он. – Или неразделенная любовь покоя не дает? Валентина наотмашь хлестнула его по щеке.
– Он мне жизнь спас! – закричала она. – А ты даже носа не казал! Где же твоя любовь-то?!
– А твоя?! – заорал Олег. – Когда меня за изнасилование цапанули мусора, какого хрена ты им правду не сказала?! Тебя же Хват сделал!
– Заткнись! Не смей мне так говорить! Ты не знаешь, сколько всего я пережила из-за этого! Не смей так говорить! – повторила она.
– Извини, – вздохнул он. – Мне все эти канители на хрен не упали. Я в тюрьму больше не хочу. К тому же у меня своя беда. Колобка сегодня на хате пришили. Ищут меня. Помнишь, я последний раз из рейса пришел?
35
Лена, сидя у окна, смотрела на прислоненную к стеклу фотографию Георгия в черной рамке. Она плакала.
– Жорка, – прошептала она, – если бы ты сейчас слышал, что я узнала. – Бережно взяв снимок, прижала к сердцу.
В доме, кроме нее, были еще двое, муж и жена, дальние родственники убитой хозяйки. Молодые вели себя с ней нормально, даже сочувственно, несмотря на то что Лена считала себя причиной гибели хозяйки и ее сына. И Лена была благодарна Валентине, которая не позволила ей рассказать правду. Все считали ее случайной жертвой бандитов.
Валя уехала в Воронеж, не сказав о том, почему уезжает. Просто разбудила ее утром, сообщила, что уезжает в город, но обязательно вернется, и ушла. Деньги у Елены были. Что делать дальше, она не знала.
Елена с отличием закончила медицинское училище и, прочитав в газете объявление о наборе молодых медиков в клинику в Воронеже, написала о себе.
Ответ пришел быстро. Ей предлагали работу и приличную зарплату. И она поехала.
Полгода назад от рака умерла мама. Отец погиб еще раньше в автомобильной аварии. В Воронеже Лена познакомилась с Георгием, они полюбили друг друга.
Когда она узнала, чем именно занимаются в клинике, ужаснулась и хотела уйти. Но Пикин, владелец клиники, популярно объяснил ей, что будет, если она заикнется об уходе. Они с Жоркой решили заработать немного денег и бежать.
Жора был родом из Смоленской области. Служил в спецназе, потом закончил воронежскую школу телохранителей и некоторое время работал у Элеоноры Борисовны Рудаковой, имеющей пять ателье мод в городе и области. Потом, поддавшись на уговоры своего приятеля, перешел в клинику к Пикину. И так получилось, что схватка с Фаиной и Либертович закончилась побегом. Лена и Жора надеялись, что им удалось скрыться. Они решили в милицию не обращаться, ибо в этом случае Пикин и его люди стали бы искать их. А получилось все хуже.
– Жорка, – прошептала Елена, – что же мне делать?
