– Ничего, – безразлично скользнул по нему взглядом Семен. – Просто…
– Рыбак, – недовольно проговорил Астахов, – не надо лезть в мою жизнь.
Я этого после шестнадцати даже родителям не позволял, понял?
– Конечно, – торопливо сказал Рыбак. – Но я спросил только потому, что не хотел бы, чтобы ты и Лорка были очень близки. Она, конечно, взрослая девочка, – усмехнулся он, – и ты не пацан. Но я уже говорил о наших отношениях с сестрицей. Мы с детства не очень-то дружны с ней. Я и старше ее.
– Извини, – попросил Арсентий, – я просто забыл, что ты ее брат. Хотя она, как ты заметил сам, не маленькая девочка. Правда, все-таки твоя сестра и ты вправе спрашивать. Но, знаешь, – вздохнув, он улыбнулся, – я не особо удивлюсь, если выяснится, что эту кашу с покушением на Таньку заварила твоя сестричка. Я как-то неожиданно, сегодня, когда говорил с ней, понял – она хищница и берет от жизни все, что может. И особо ценно в ней – умение выжидать, прежде чем нанести удар. – В глазах Рыбака мелькнул испуг. – С тобой это не связано, – покачал головой Астахов. – Мы о тебе вообще не говорили.
«Слабо верится», – подумал Рыбак. Он хотел что-то сказать, но в это время прозвучал телефонный звонок. – Ну? – поднеся трубку к уху, буркнул Арсентий.
– Валька сделан, – услышал он голос Губы. – Там был толстяк. Но он ушел до этого.
– Валентин что-нибудь сказал? – спросил Арсентий.
Не успел.
– Значит, так, – положив трубку, негромко проговорил, он, – начало есть. Ну что же. – Он коротко улыбнулся. – Подождем ответа.
– Ты о чем? – заволновался Семен.
– Тебя это не касается, – отрезал Арсентий.
– Арсен, – собрался с духом Рыбаков, – мы уже не первый год работаем вместе, а я все время слышу: тебя это не касается. Если же нас прищучат, то…
– Типун тебе на язык, – ухмыльнулся Астахов. И тут же, зло взглянув на Семена, сказал:
– Давай расставим все по своим местам. Я – это я. И работаем не мы с тобой. Ты работаешь на меня, – чеканя слова, произнес он. – Ясно? И давай больше никогда к этому вопросу не возвращаться. Если это тебя не устраивает – расход. Я тебе выплачу за последние две партии, и все. А сейчас извини. У меня дела.
Рыбаков хотел что-то ответить, но сдержался и молча вышел.
– Впрочем, – прошептал Астахов, – об этом еще никто не знает. Я имею в виду твое увольнение. И если не договоримся, я тебя подставлю Азиату и тем самым сделаю себе подарок. С Тимуром пора кончать. С Астрономом можно попробовать договориться. Если нет, то и его. Но надо как-то дать знать Азиату, что Рыбак со мной больше не работает. Он наверняка захочет разделаться с ним.
Впрочем, – Арсентий улыбнулся, – Семен сейчас пойдет лить слезы в Лизкин фартук.
– Дед куда-то умотал, Зубастик выходя из подъезда, вздохнул.
– Когда вернется? – спросил Штык.
– Его мегера не сказала, – буркнул Зубастик. – Она чуть ли в морду ногтями не лезет, сучка! И как Дед ее терпит? – недоуменно спросил он.
– Любовь, – философски заметил Штык. – Она зла ДО не могу. Полюбишь и злую бабу-ягу. – Сам удивившись получившейся рифме, засмеялся.
– Давай пойдем по знакомым, – предложил Зубастик. – Может, кто про Доцента знает? Надо его выцеплять. А то…
– Губа уже всех, – прервал его Штык, – кто может чего-то знать, обошел.
Так что мы просто зря время потеряем. Деда ждать надо.
– Голубь говорил, – вспомнил Зубастик, – что Доцента зовут Иван и он какой-то родственник Самуэля. Брат двоюродный, точно, так жена Голубя сказала.
– Пусть Губа шарит, – сказал Штык, – Нам он за это бабки не платит. Не пойму, как вы его упустили? Ведь вроде говорили, он из себя не очень. Плюнуть и растереть. Вы же…
– Тебя, жалко, не было, – усмехнулся Зубастик, – ты бы ему бороденку выщипал.
– А что, – подмигнул ему Штык, – запросто. Вот найдем эту ученую суку, я его лично отрабатывать буду.
– Не вздумай это при Губе вякнуть, – предупредил Зубастик. – Он и так уже бесится. Если бы ты мужика на волю не проверял, хрен бы Доцент свалил.
– Если бы я мужика не проверял, мы бы хрен узнали, кто он и как зовется.
– Дед, – увидев подъехавшую к подъезду белую «Ниву», сказал Зубастик. – Пойдем.
Они шагнули к выходящему из машины человеку с окладистой седой бородой.
Длинные волосы тоже поблескивали серебром.
– Привет, – подходя, протянул ему руку Зубастик.
– Славик, – вяло пожав ему ладонь, мотнул головой на подъезд Дед, – как там настроение у моей?
– Злая как ведьма, – усмехнулся тот.
– Так и думал. – Вздохнув, Дед пожал руку Штыку.
