- Семен Петрович, - послышался голос Солнцева, - Вулич готовил побег. Захватил кран и бросился с него вниз. Состояние критическое. Наверное, не выживет.
- Все-таки ушел от правосудия. Хотя закон перед ним больше виноват. А ты чего ночью звонишь? До утра потерпеть не мог? Вулич за эти часы не убежал бы. А ты, кстати, где?
- В Кирове, по делу Узора.
- Володька, - взмолился Бескровный, - завтра все расскажешь, я спать хочу. А если ты в Кирове, так съезди в колонию и все подробно узнай. Потом позвони. Надеюсь, информацию о Вуличе получишь днем.
- Воспитал работничка, - проворчала жена.
- Воспитал! - Семен Петрович чмокнул ее в щеку. - И кстати, если бы не он со своей Мариной, я бы отощал до невозможности, пока ты…
- Спи, отощавший! - засмеялась супруга.
- А дадут свидание-то? - спросил Игорь Петрович.
- Разумеется, - кивнула Лена. - Вот из Смоленска через пятнадцать дней и поеду. Ты за Борькой приглядывай. - Она поцеловала сопевшего в кроватке сына.
- Куда ж деться-то? - усмехнулся Остоцкий. - Маманя постоянно в разъездах. Бизнес-леди! - засмеялся он. - А почему ты ночью летишь? Тут лету-то…
- К семи надо быть в Смоленске. Приезжают покупатели из Санкт-Петербурга.
- Совсем деловая дочь стала, - рассмеялся Игорь Петрович.
- Во, блин! - покачал головой мужчина в полосатой робе особо опасного рецидивиста. - И где же ему так перепало?
- Фуфло, наверное, двинул, - предположил второй.
- Хорош вам не по делу чирикать, - проговорил лежавший на полке внизу седой мужчина. - Его на Котчихе грузили. Этот мужик с ментовней воевал. В бега собирался, но сдали его. Он кран захватил и часов пять там сидел, а потом спрыгнул. Малява в пересылку пришла как раз перед этапом. Так что поаккуратнее с ним, такие мужики хрен ментам кланяться будут.
Пятеро мужчин смотрели на неподвижно лежавшего Вулича.
- Сам скаканул, - сказал коренастый. - Видать, до конца решил в свою судьбу поиграть. Сколько сроку-то у него?
- Восемнадцать. Он в бегах с Вихрем был. Тот себя взорвал.
- Слышь, мужики, - встревоженно сказал наклонившийся над Борисом лысый толстяк, - он не дышит! Стража! - закричал он. - Мужик кончается! Сюда эту шкуру давай!
- Где сопровождающая?!
- Да хрен с ним! - Капитан ВВ поднял стакан с водкой. - Все равно, говоришь, не жилец он. Давай, милая, за знакомство.
- Молчать! - крикнул солдат в проходе. - Заткнитесь, или сейчас из огнетушителей ополоснем!
- Медицину давай, козел! - проорал хор «особняков».
- Лесной, командир, - заглянул в купе старший сержант.
- Ты не спишь? - Виктор поцеловал встретившую у двери жену.
- Жду, - улыбнулась Вера. - Есть будешь?
- Не хочу. Молочка попью и спать. Отправили Вулича. Только не выживет, наверное. Сердце дважды останавливалось. Да и лучше для него будет, если умрет. Парализованный в колонии - медленная смерть.
- Почему он прыгнул? - спросила Вера.
- Никто не понимает. Что не со страха, это все говорят. Веселое что-то орал. Дураком тоже не был, вел себя вполне адекватно. Просто, наверное, не получился побег, и он решил разом со всем покончить. Комиссия из управления едет. Разбираться будут. И ты, Вера, не говори, что били Вулича, - попросил он. - Ничего этим не добьешься, а жизнь нам испортишь. Хорошо?
- Хорошо, - помолчав, нехотя согласилась она.
- Гвоздь в пятку можно вбивать, - зевнув, проговорил плотный низенький мужчина в белом халате. - Не наш это клиент.
- Но вроде жив еще, - сказала молодая женщина.
- С часик протянет, и все.
- Роман Достоевского, пять букв? - оторвался от газеты с кроссвордом молодой мужчина.
- Поеду домой, - зевнула сопровождающая Вулича сестра. - Довезла живого и надеюсь больше его не видеть.
- А что за тип-то? - поинтересовался заполнявший карточку врач.
- В побег собирался. Выехать в барабане хотел. Когда разоблачили, на кран залез и спрыгнул. Как еще живой до сих пор, непонятно.
- Его добивали, - сказал врач, - сразу после падения.
- Мужики наши рассвирепели, - рассмеялась сестра. - Комиссия как раз приехала, а тут он на кране. Ну и, разумеется, премиальных не будет. Да и вызвали еще две смены. Вот и поколотили его немного, чтоб душу отвести.
- А на кладбище все спокойненько, - мурлыкал себе под нос, спускаясь по ступенькам, грузный молодой мужчина в кожаном переднике. - Ни врагов, ни друзей не видать. Все спокойненько, все пристойненько, абсолютная благодать. - Он щелкнул выключателем. - Ну вот и ваш последний этап, жмурики-уголовнички. - Он посмотрел на уложенные в три яруса трупы. - И жить не жили, и сдохли в зоне. Романтика! - Он присел к столу, достал бутылку водки и тарелку с колбасой. Налил в стакан водки, посмотрел на часы. - Скоро смена. Хотя что это я, ведь только пришел. Сегодня троих предадим земле-матушке. - Выпив, он взял кусок колбасы с хлебом, откусил.
- Больно, - послышался стон.
Поперхнувшись, мужчина выплюнул колбасу. Посмотрел в сторону звука.
- Фу-у! - длинно выдохнул он. - Все-таки двенадцать лет больничного морга дают о себе знать.
- Больно, - уже отчетливо прозвучал мужской голос.
Коренастый вскочил, рука со стаканом мелко дрожала.
- Кто там шутит? - сипло спросил он. И отшатнулся.
Лежавший на втором ярусе обнаженный покойник вытянул вперед окровавленную руку и попытался сесть.
Коренастый выронил стакан и с криком бросился к двери.
- Больно, - простонал Вулич. Открыв глаза, он увидел казавшуюся тусклой лампочку. - Где я? - Резкой болью отозвалась в спине попытка сесть.
- Во! - послышался громкий мужской крик. - Видали?! Меня чуть инфаркт не стеганул, - возбужденно говорил коренастый. - Слышу, стонет кто-то. Думал вначале, кто-то пошутить решил. А глянул, он руку тянет и сесть хочет. Я и побежал сразу наверх. К Вуличу подошли двое в форме.
- Живой, - удивленно пробормотал старший лейтенант. - Зови лепил, живой он.
- Так, - кивнул Солнцев. - Значит, все-таки собирался в побег. А с тем, кто пытался его отравить, разобрались?
- Нашли и заказчика, и исполнителей, - ответил Седых. - Но заказчик молчит. Причиной может быть ненависть чеха к воевавшему в Чечне офицеру. Исмаилов был боевиком Тракториста. Потом, воспользовавшись амнистией, вышел. Проверили, чист вроде. А он через год в Москве попался с наркотой. Ведет себя нагло, вызывающе. Отправлю его на тюремный режим.
