- Я так не думаю, - пробормотал Борис.
- Да я тебе говорю, - убежденно заявил Лохматый.
- Видал? - спросил блондин. - Зэков везут. Очень бы не хотел я когда-нибудь оказаться пассажиром столыпинского вагона. Потому что повезут меня на пожизненное. А там очень и очень невесело. Я бы лучше вышак получил. А то, блин, сделали доброе дело - расстрел отменили, не гуманно это. Значит, пожизненное гуманнее? Да лучше пулю поймать лбом или затылком, и все дела.
- Я так же думаю, - кивнул Лысый.
- Но почему вы подписали бумагу о направлении Вулича в психиатрическую больницу? - спросила Вера.
- Знаете, Вера Георгиевна, - ответил Либертович, - при всем моем уважении хочу сказать следующее: не стоит так относиться к зэку. Почему-то вы уж очень волнуетесь о нем.
- Я не желаю быть пособницей убийства! - отрезала она. - Надеюсь, вы понимаете…
- Вера Георгиевна, вы уже спасли ему жизнь, закрыв своим телом. Халат отстирался? - улыбнулся главврач. - Я ничего не подписывал. Так решили в управлении. И мне кажется, ему там самое место.
- Он там погибнет. - Вера вышла.
- Вера Георгиевна, - позвал ее с лестницы санитар, - вас Виктор Петрович ищет.
Она быстро поднялась наверх и вошла в кабинет мужа.
- Что случилось? - спросила она.
- Ты, оказывается, спасла Вулича, - недовольно ответил тот. - Удержала его, когда он падал.
- И что? Он потерял сознание.
- Да ничего он не терял. Хвастался, как щупал тебя, и очень жалел, что не мог дотронуться до твоей груди. Об этом рассказал его сосед по палате…
Договорить ему не дал смех жены.
- И ты поверил ему? Он заявил, что Вулич украл у него ручку с позолоченным пером. Вулича обыскали и ничего не нашли. Этот тип просто пытается отомстить Вуличу, вот и все.
- И все-таки не надо подхватывать падающих больных. Они зэки, и от них можно ожидать всякого.
- Есть, товарищ начальник! - усмехнулась Вера. - Подобного больше не повторится.
- Ну что, дальше едем? - усаживаясь на нары, подмигнул Борису Лохматый. - А вы, земляки, с каких зон? - спросил он у троих попутчиков. Четвертый, хихикая, лежал на верхнем ярусе. - У него, похоже, в натуре крыша съехала.
- С пятерки, - сказал пожилой мужик в полосатой робе особо опасного рецидивиста. - Мента подрезал, ну и закосил. А ты, братишка, откуда?
- Может, похаваем трохи? - подсел к ним смуглый здоровяк. - Меня Султаном кличут. С четверки я. Бучу в санчасти устроил. Хотели дело завести, но пахан откупил, и начальник меня в дурдом на время списал, - хохотнул он. - Жрать будешь? - спросил он Бориса.
Тот молча кивнул. - Он что, - обратился к Лохматому Султан, - не по масти?
- Свой мужик, - ответил тот. - Слышал про кипиш на единичке? Он устроил ментам головную боль.
- Так это ты с крана прыгнул? - посмотрел на Бориса «особняк». - Молоток мужик! Надо было мента прихватить, но суки не лазали, видно? - рассмеялся он.
- Почему не залезали? - усмехнулся Борис. - Сигареты и чифир подавали. Просто не стал я с мусором падать.
- Молоток! - одобрил особняк.
- Куда нас везут? - спросил Лохматый.
- На Казань, - ответил особняк, - потом в дурдом. Я уже в трех побывал. А под Казанью ни разу не был. По-разному жуют. Кто хреново, говорит, кто ништяк. В общем, сами посмотрим.
- И что я могу сделать? - пожал плечами полковник федерального управления исполнения наказаний. - Вулич совершил злостное нарушение и был переведен в помещение камерного типа. Поэтому ему не разрешили свидание. Попавший в ПКТ лишен всех разрешенных законом…
- Но почему? - вспыльчиво перебила его Лена. - В Кирове нам ничего конкретного не сказали. А вы говорите…
- После вашего визита в Киров вас тоже следовало бы наказать административно. Вы там такое устроили, что вполне могли получить пятнадцать суток. И тем не менее я узнаю, что там случилось, и если по отношению к Вуличу допущено беззаконие, виновные будут наказаны и вам разрешат свидание…
- Значит, в республиканскую психлечебницу? - уточнил по телефону Бескровный.
- Думаю, падение с крана не прошло бесследно, - ответили ему.
- Удивительно, что он еще жив, - сказал Семен Петрович.
В кабинет вошел Солнцев.
- Вы слышали о Вуличе?
- Только что узнал. - Бескровный положил трубку.
- И что думаете?
- А тут и думать нечего, - усмехнулся следователь по особо важным делам. - Начальство нашло выход из положения. Психлечебница в наше время - считай, билет на тот свет. Конечно, там не все так, как они сообщили. Сейчас они пытаются исправить положение. Даже если Вулич сумеет выжить и рассказать о чемто, ему никто не поверит. Есть заключение психиатров, он признан психически больным. И все, теперь его показаниям грош цена. Так что Вулич уже не наш клиент.
- И вы так спокойно говорите об этом? Ведь вы были…
- Мой юный друг, я видел за свою жизнь столько вызывающих у меня симпатию преступников, что уже давно должен был бросить эту работу и либо уйти в адвокаты, либо стать преступником. Вулич - бандит. Его таким сделало наше правосудие. И тем не менее кто заставлял его бежать первый раз? В общем, об этом говорить я больше не желаю и тебе не советую.
- Значит, вот как? - покачал головой Остоцкий. - Странно. Не должен Борька вести себя так, не из таких он. Да и не могло падение с крана остаться без последствий. Всего-то прошло с месяц, не более. Что-то тут не так… Но пока его не увидим, и думать не о чем. Вам и в колонии, и в управлении сказали, что он злостный нарушитель. Слова-то какие! Ну ладно, подождем. Но почему он на письма не отвечает?
- Прибавилось дуриков, - усмехнулся Лохматый. - Уже девять человек нас. Но пятеро, похоже, в натуре головой больные. Остальные, как и мы, дуркуют.
- Не разговаривать! - приказал идущий рядом прапорщик.
- Казань всегда хреновой пересылкой была, - понизив голос, сообщил Вуличу Лохматый.
- Кому говорю, тихо! - крикнул контролер.
Старший сержант открыл дверь камеры. Они вошли, и дверь захлопнулась. В камере находилось шесть двухъярусных коек. На нижнем ярусе, справа от окна, сидел худой бледный молодой мужчина в лагерной одежде.
- Привет, мужичок, - подсел к нему Лохматый, - откуда идешь?
- Да из психбольницы.
- А мы туда! - Лохматый подмигнул Вуличу. - А чего у тебя видок такой хреновый? Болен чем-нибудь? А мы ряшки там нахаваем. Маслице каждое утро дают. Ну как там бабенки, имеются? И ничего есть, да?
- Значит, вы в дурдом? - тихо проговорил бледный. - Зря радуетесь, мужики, - вздохнул он, - невесело там.
- Да хорош тебе, земеля, - засмеялся Лохматый, - настроение нам портить! Например, я с удовольствием туда еду. Правда, ни разу там не был, но какая разница? Может, чифирнем?! - громко
