Мольфи кивнула.
— Ты либо очень смелый, либо очень глупый, — покачал головой стражник, — я думаю, что скорее второе… Но в любом случае ты очень везучий. Ладно. Заходи. Но веди себя пристойно. Мы здесь не любим задир. А с теми кого мы не любим, разговор у нас простой.
Он показал на раскачивавшиеся на стене трупы.
Мольфи беззвучно кивнула. Поправила заткнутый за пояс кинжал и прошла через открытую стражником в воротах калитку.
Внутри город выглядел ничуть не солиднее, чем снаружи. Месиво хибар и хижин, на скорую руку сколоченных из кривых неструганных жердей и грубых досок. Улицы покрывал толстый слой жирной ржаво- рыжей грязи, в которой бродили свиньи и куры.
Старик на берегу говорил, что его внучка работает на постоялом дворе. У входа в одну из хибар висел обломок доски с накарябанным углём изображением не то собаки, не то коровы. Наверное это здесь.
Мольфи поёжилась. Похоже, к вечеру холодает. Решительно поднялась по лестнице в три ступени и зашла внутрь. Там было темно и затхло. Обождав пока глаза привыкнут к полумраку, она подошла к положенной на две бочки доске. Видимо, это сооружение выполняло роль стойки.
— Я бы хотела здесь переночевать, — коротко сказала она мрачному белобрысому типу, протиравшему пыль с кувшинов у стены.
— Деньги покажи сначала…
Она развязала кошелёк и продемонстрировала серебряную монету.
— Наверху есть пара свободных гамаков, — тип прекратил вытирать пыль и поднял на неё хитрый прищур голубых глаз.
— И что-нибудь попить, — у неё жутко пересохло в горле.
Девушка опустилась на стоявший рядом со стойкой табурет. Она не стала вдаваться в подробности того, что именно было в поданном ей оловянном стакане. Главное, что этим можно было утолить жажду.
Укушенную ящером ногу дёргала ноющая боль. Мольфи снова поёжилась. Солнце ещё не зашло. Отчего здесь так холодно?
— Я смотрю, у тебя деньги есть?
Она подняла голову. Перед ней стояли несколько субъектов в парусиновых матросских штанах и потрепанных фуфайках.
Она растерянно посмотрела на блондина за стойкой. Тот старательно протирал бочонок, повернувшись к ним спиной.
— А вам какое дело? — она перевела взгляд на матросов.
— Не поможешь беднякам? Одолжи пару монет…
— А чего это я должн… должен вам что-то одалживать?
— Ты этого… не хами нам, парень, — мрачно заметил один из типов.
— Поищите милостыню в другом месте. Нет у меня для вас денег.
Она для убедительности положила ладонь на рукоять кинжала. Но на матросов это ни малейшего впечатления не произвело.
— А если мы сами посмотрим?
Один из типов ухватил её за грудки и тряхнул. Куртка за последние дни пережила слишком много, чтобы выдержать ещё и это. Швы затрещали и поползли.
— Убери руки!!!
Мольфи рванулась, куртка расселась окончательно, вместе с рубашкой. Девушка потеряла равновесие и повалилась на спину, судорожно запахивая одежду.
Матрос жадно сглотнул.
— Кажется, мы нашли даже больше, чем искали. Мы сорвали банк, парни… А деньги, так и быть, можешь оставить себе, красавица.
— Не подходите, — она отползла к стене.
— И не проси…
Субъекты нависли над ней. Она ещё раз посмотрела на блондина за стойкой. Тот уже не протирал бутылки, а задумчиво переводил взгляд с неё на матросов, оценивая как поступить.
Её ухватили за ворот, приподняли и повалили на ближайший стол.
Мольфи зажмурилась и представила себе вспыхивающее пламя…
— А-а-я-аа! Эта сука меня обожгла!!!
Она открыла глаза.
Стоявший перед ней тип моргал полусгоревшими ресницами и возмущённо разглядывал свои руки.
— Эта сука меня обожгла, — снова повторил он уже менее возмущённо и решительно.
Матросы переглянулись.
— Она меня обожгла… — тип снова моргнул и начал пятиться, — проклятая ведьма!
Он шарахнулся к выходу, сшибая табуретки и цепляясь за столбы. Его товарищи последовали за ним.
С потолка на Мольфи, плавно кружа, падали угольки.
— 'И почему я всё время промахиваюсь?' — пронеслось в голове.
Блондин за стойкой внимательно разглядывал обугленное пятно на потолке. Сверху донеслось недовольно ворчание.
— Эй там, внизу, что у вас происходит? Я заплатил за эту комнату не для того, чтобы мне поджаривали пятки…
Кабатчик посмотрел на Мольфи.
— Спокойнее. Давай без пожаров, ладно? Я только неделю как всё здесь отремонтировал после той драки…
Девушка медленно съехала со стола, пытаясь хоть как-то стянуть расползающуюся в пальцах ткань рубашки.
В таверну с грохотом ввалилась дюжина человек буквально обвешанных разнообразным оружием. Головы у всех были повязаны красными платками.
Из-за их спин высовывался испуганный тип. Мольфи узнала одного из тех, кто только что раскладывал её на столе.
— Вон она… — боязливо произнёс тип, — в углу.
Он шмыгнул носом и с явным облегчением на лице выскочил на улицу.
Вооруженные люди приблизились. Один из них посмотрел на опалённый потолок.
— Это ты натворила?
— Они хотели… меня… Я только защищалась.
— Не важно. Пройдёшь с нами.
— Куда?
— К госпоже Мелиранде. Она решит, что с тобой делать. И без фокусов, ясно?
Она поднялась на ноги и медленно побрела к двери.
— Эй! — окликнул её кабатчик, — возьми, прикроешься…
Он протянул ей выцветшую полотняную шаль.
Город был выстроен на древних руинах. Фундаментами многих построек служили тёмные, ровно отёсанные камни. Господствовавшая над зданиями каменная башня тоже выглядела очень древней.
В нижних кварталах сквозь землю выступала каменная платформа. На ней громоздились остатки стен, а уже поверх были налеплены деревянные халупы. Мольфи заметила, что нижняя платформа была возведена очень тщательно. Блоки идеально пригнаны друг к другу, и по ним тянулся истёртый временем, но ещё различимый резной фриз. Сооружённые же выше стены, хотя и состояли из точно таких же блоков, но были сложены куда более неряшливо. Там и сям между камнями виднелись заполненные грунтом зазоры, сквозь которые прорастали кусты и даже деревья, а куски фриза почти нигде не совпадали друг с другом. То резной орнамент был перевёрнут вверх ногами, а то и вовсе поставлен на бок и шёл в другую сторону.
