баксов за квадрат. Такими темпами ты не то что на квартиру в Москве, а даже на гараж в своих запсёлых Кулебяках насобирать не сумеешь. А если справишься в срок и меня не подведёшь, то всё у тебя будет отлично. И очень скоро.
– Надо же, как всё серьёзно, – улыбнулся я. – Ладно, сделай лицо попроще. Расскажи, что там делать- то надо, в этом, как там его?
– В Лукошине. Да то же самое, что и в Питере. Два пристанционных здания. Капитальный ремонт. Особый упор на аппаратные помещения для радистов. Точное соблюдение технологии, повышенная секретность объектов и всё такое. Там одно только покрытие пола шесть слоёв имеет.
– Ни фига себе, – обалдело уставился я на него. – А где я тебе спецов столько наберу? Они ведь не дешёвые!
– Не драматизируй, – спокойно ответил Кравчук. – Звучит страшновато, но на деле ерунда. Сделаете, как сможете. Принимать работу всё равно буду я. Материал на объекты доставят мои подчинённые, с тебя только работа. Жень, – он внимательно посмотрел мне прямо в глаза, – это надо сделать срочно. Потому что бабло, выделенное на эти объекты, на самом верху давно распилено и освоено. И если я не успею сдать работу комиссии вовремя, то ты даже не представляешь, что со мной сделают. А мне надо оттуда уволиться нормально, меня в такое место сманивают – закачаешься! Поэтому необходим твой личный контроль. Чем чаще ты будешь выезжать на объекты, тем лучше. Процесс надо контролировать. А не в Интернете целыми днями мудить.
– Тпрр-ру, братан, – вспыхнул я, – насчёт Интернета ты свои наезды оставь! В Интернете я познакомился почти со всеми людьми, кого сейчас знаю. Даже с тобой. Все мои дела начались с Интернета. Всё, что я имею сейчас и буду иметь дальше, без Интернета было бы абсолютно невозможно. Если бы не Интернет, я бы до сих пор бегал по улицам и торговал батарейками. Ну, да ладно, лирика всё это. Когда надо быть на объектах? И как обстоят дела с авансом?
– Начинать работу хоть завтра. Чем скорей, тем лучше. Аванс обычно тридцать процентов, но тебе сразу выдам всю сумму целиком, чтоб не возиться. Ты же меня не подведёшь? Вот и отлично. Сегодня подсчитаю, сколько тебе полагается, вечером отзвоню, а завтра с утра пошлю своего зама, чтоб завёз тебе наличку. Машину лучше оставь дома, езжай поездом. Питера ты не знаешь, а движение там ещё хуже, чем в Москве. Намучаешься только. Ну, всё, пока, я побежал, – Андрюха бросил на стол несколько купюр, мы обменялись рукопожатием, и через минуту чёрный «Гелендваген» солидно отчалил от входа.
Я же остался за столиком, позвонил прорабу, велел немедленно готовиться в дорогу, а сам начал обзвон всех остальных прорабов. К вечеру положение полностью прояснилось, и я уже знал, когда именно десант моей рабсилы сможет выехать в Лукошино.
А чуть позже позвонил Кравчук и озвучил причитающуюся мне за работу сумму. Услышав её, я чуть не обомлел: если не считать оплаты рабочим, этих денег свободно хватило бы на отличную московскую квартиру.
А жизнь-то налаживается, подумал я, удовлетворённо разглядывая кучу банковских упаковок, привезённую Андрюхиным замом прямо в незатейливом пластиковом пакете. Ещё пара таких заказов, и я смогу купить себе жильё. Пусть однокомнатное, но в приличном районе. Видимо, у меня всё ещё только начинается.
И всё самое лучшее ещё впереди.
В Лукошине оказалось всё довольно просто. Мы с Виталиком привезли туда бригаду рабочих, и их без проволочек с относительным комфортом расселили в здании бывшей школы, от которого до собственно объекта было пять минут пешком. Весь материал нам доставили сразу и вовремя, Виталик назначил бригадира, и работа закипела. Договорились на том, что бригадир каждый вечер будет звонить Виталику и отчитываться за проделанный объём работы. А мы двинулись дальше, в Питер. Бригаду из Москвы за семьсот километров тащить мне не хотелось, да и более опытный Виталик уверял, что гораздо удобнее будет нанять людей на месте. Так и сделали. Я подписал договор с питерской строительной компанией, внёс аванс и, убедившись, что работа началась, собрался возвращаться с Виталиком в Москву. Там нас тоже ждали дела.
На вокзале оказалось, что билетов на нужный нам поезд почти не осталось, только в разные вагоны. Виталику достался купейный, а я окунулся в спокойный уют комфортабельного люкса. Ровно за пять минут до отхода в моё купе вошёл высокий, подтянутый мужчина за пятьдесят, одетый в хороший костюм, вежливо поздоровался, аккуратно застелил постельное бельё, достал из аккуратного и очевидно дорогого портпледа аккуратно сложенную газету и погрузился в чтение. Через полчаса, закончив читать, он аккуратно сложил газету, извлёк бутылку великолепного армянского коньяку, пару правильных бокалов «Ридель» и взглядом поинтересовался, не хочу ли я присоединиться. Я, конечно же, не отказался. Так произошло моё знакомство с генерал-лейтенантом Кошелевым.
Иван Павлович Кошелев служил в Министерстве обороны и занимал отдельный кабинет прямо в здании министерства, на Знаменке. Он был заместителем какого-то нереально высокопоставленного министерского начальника по строительной части и поэтому оживился, узнав, что я тоже имею некоторое отношение к его профессиональной деятельности. А узнав, откуда я родом, он уже неприкрыто обрадовался и проникся ко мне чуть ли не отеческими чувствами – в начале своей карьеры он руководил сектором военного строительства в Туркестанском военном округе Минобороны СССР и построил в Средней Азии немало стратегических объектов.
Всю ночь до самой Москвы мы беседовали, неспешно потягивая коньяк и изредка выходя в тамбур покурить. К утру мы с генералом были уже чуть ли не приятелями, насколько вообще могут быть приятелями два столь различных по возрасту и статусу человека. Когда поезд подошёл к перрону Ленинградского вокзала, мы обменялись визитными карточками, и генерал настоятельно потребовал, чтобы не позднее конца недели я с ним связался. Возражений с моей стороны, естественно, не последовало. На привокзальной стоянке генерал исчез в недрах ожидавшей его длинной чёрной «Ауди А8», а мы с Виталиком прямо с вокзала отправились на один из наших объектов, заниматься текущими вопросами.
Я, конечно, предполагал, что столь внезапно проникшийся ко мне симпатией высокопоставленный строитель не просто так предложил с ним связаться. Но масштаба грядущих перемен я не мог представить себе даже и в самых смелых мечтах.
– Ну что, Евгений, а теперь расскажи мне, каким ресурсом ты располагаешь, – поставив опустевший бокал на монументальный, отделанный мрамором стол, повторил генерал недавний вопрос Кравчука. Уже второй час мы с ним сидели в его кабинете на Знаменке и разговаривали ни о чём. В кабинете было сумрачно – от солнечного света помещение было надёжно укрыто массивными бордовыми портьерами. За спиной генерала, восседавшего в тяжеловесном кожаном кресле, устремились древками к потолку два огромных знамени – какой-то военный штандарт с кистями и российский триколор; над ними в позолоченной раме висел портрет президента России. Иван Палыч был при полной форме, и сусально-золотое великолепие его мундира, увешанного наградами и колосьями аксельбантов, немного на меня давило. Левое запястье генералу оттягивал массивный хронограф «Бреге». «Не Рома ли впарил?» – подумалось мне. Но уточнять не
