правильно будэ «в Украйни»! Ось вин, ваш москальский державний шовынызьм!
Четвертый пассажир, спокойный парень лет тридцати по имени Евгений, тоже оказался не украиноязычным. Поэтому озабоченно му грамматикой сразу дали понять, что если он хочет пообщаться, то придется все же вытерпеть немного шовинизма и говорить на русском. Поморщившись, тот решил дальше не выпендриваться. Как я и предполагал, по-русски «Володымыр» говорил почти без акцента.
Лично меня, с одной стороны, такие беседы всегда здорово выводили из себя. Но впереди восемь часов дороги, и все равно придется слушать весь этот бред, так что я решил не отказывать себе в удовольствии лишний раз поддеть перевозбужденного хохла.
Обычно в таких ситуациях я в лоб задавал вопрос, как же понимать великого «украинского» историка Нестора Летописца, который тысячу лет назад написал произведение «Повесть временных лет», в которой содержится двести пятьдесят восемь упоминаний слова «русский», «русские», «русский народ», «русский язык», «русские князья» и ни одного упоминания о украинском народе, языке и уж тем более украинской государственности. После этого вопроса даже самые «свидомые» спорщики давились словами, отводили глаза и пороли чушь. Но в этот раз бить ниже пояса было лениво.
– При всем уважении, Володя, – вернулся я к теме, тяпнув рюмочку, – почему вы постоянно учите нас, русских, как правильно говорить на нашем языке? Вот почему-то китайцев, к примеру, не парит, что мы называем их страну Китаем, а не Чжун Го, как они сами, а их столицу – Пекином, а не Бейджингом. Англичан не дергает наше произношение Лондона, французов – Парижа, американцев – Техаса. И только украинца страшно волнуют вопросы русской филологии. Мы всегда говорили «на Украине». Это правило русского языка. Для нас тот факт, что это общеупотребительно – аксиома. Любого русского спроси.
– Да мне вообще-то наплевать, как вы там у себя говорите, – с готовностью обиделся хохол. – И доказывать я ничего вообще не собираюсь. Меня очень смешит просто «правило». Для большинства случаев несоответствий общепринятым нормам в русском языке существуют исключения. А тут, блин, правило, гля! Нет чтобы честно сказать: Украина – исключение. Та ты шо – правило! Отдельное! Для всех стран правильно употреблять «в». Это одно правило. Для Украины употребляем «на». Это другое правило.
– Да, исключение, – невозмутимо продолжил я. – И? С какого пятерика мы должны отказываться от сложившегося оборота, пусть даже он и исключение? А стихотворение «Как умру, похороните» Тараса вашего Григорьевича Шевченко тебя что, Ющенко забыть заставил? Что там было сказано? А? То-то: «на Вкраини».
– Кстати, по странам правило тоже не для всех, – неожиданно вмешался до того молчавший студент. – Вы говорите глупость. Такое государство, как Куба, вам знакомо? Ну и как говорят: поехал «в Кубу» или поехал на Кубу? И как вы думаете, грузятся ли на эту тему кубинцы?
Я улыбнулся про себя и вышел из купе. Бомба была закинута. Уж мне-то известно, чем заканчиваются такие разговорчики.
Выйдя в тамбур, я не торопясь выкурил сигаретку, потом выпил чайку с симпатичной проводницей и вернулся назад. С моего ухода прошло не более получаса, но в нашем маленьком купе уже творился кромешный ад.
– Может, нам еще «Кыйив» писать? – подвыпивший студент в бешенстве стучал по столу кулаком. – Я же в вашу грамматику не лезу, так что правил русского языка ради ваших прихотей менять никто не собирается. Понял? А теперь иди на хер. Или в хер, как тебе больше удобно.
– Да успокойся ты, – почуяв, что запахло жареным, хохол примирительно поднял руки, но окончательно сдавать позиций не собирался. – Ну да, раньше всегда говорили «на Украине». И что из этого следует? Много столетий территория Украины фактически была провинцией России. Тут понятно почему «на». «На Урал», «на Алтай» – географические территории в первую очередь и административные во вторую. Но, между прочим, не надо забывать, что с девяносто первого года Украина уже не просто территория, а постороннее государственное образование. Соответственно и предлог должен был поменяться. Ан нет. Ну признайтесь хотя бы себе, что вам просто так приятнее.
– Да что ты такое несешь ваще? Новая Гвинея, – начал поочередно загибать пальцы студент. – Новая Зеландия. Мадагаскар. Это острова. Великобритания тоже остров. И насчет провинции ты тоже облажался. Белоруссия тоже была нашей, российской провинцией. И Польша. И Финляндия. И про них не говорили «на». Среднеазиатские республики, Прибалтика – про все говорили «в». И никогда мы не будем писать «Таллинн» только потому, что так пишут тормозные прибалты, и говорить «Кыргызстан» потому, что так удобно киргизам. Так что отвали со своими тупыми предъявами. Будем говорить, как привыкли. А голодоморы ваши, а памятники фашистам... Разве такими выкидонами возможно доказать, что вы не хуже, что вы отдельная страна? Это же ужас какой-то. Как можно не видеть, что тебя тупо обманывают?
– Украинский голодомор, – с легкой улыбкой вставил Евгений, – это как армянский геноцид в Турции. Армяне надрачивают, остальной мир смеется. А за грузин мне так и вообще неудобно: весь мир видел кадры, как услышавший в небе гул какого-то самолета Саакашвили истерично сорвался бежать так быстро, что его едва догнали собственные телохранители. Запихнули в машину, как мешок с говном, и увезли. А как он по ящику трясущимися губами жевал галстук? Даже не представляю, какой дикий позор для гордых грузин – иметь президента-труса.
– Ну, армяне с грузинами хоть христиане, – многозначительно выдал хохол. – А азеры чурки, они нам чужие.
– Алло, – взгляд Евгения вдруг резко потяжелел. – Базар-то фильтруй, ты не на Майдане.
– А шо такое? – растерянно пробормотал хохол.
– Я азербайджанец, – последовал неожиданный ответ. – Но на чурку ты похож куда больше.
– Не очень как-то ты на азербайджанца, – Володымыр недоверчиво вгляделся в Евгения.
– У меня мать русская.
– Ну, вот видишь, – хохол почему-то обрадовался. – Стало быть, азербайджанец только наполовину!
– Нет, – отрезал Евгений. – Это русский я наполовину. А по национальности я азербайджанец.
– Ну, ладно, звиняй, не хотел обидеть... Вот ты сейчас над нашим Ющенко поглумился, а между прочим, Горбачев накопал на вашего Алиева столько компромата, что того от тюрьмы спас только развал Союза!
– Угу, – иронично пробурчал Евгений. – Это тебе Горбачев сам рассказал? И кстати, что бы ты сказал, если бы аэропорт, скажем, «Шереметьево» вдруг переименовали в «Михаил Горбачев»?
– Ты шо, охренел, что ли? – хохла аж перекосило.
– А «Борисполь» в «Виктор Ющенко»?
– Та не, ты шо... Перебор это, конечно. А ты это к чему?
– К тому, – Евгений взглянул на хохла чрезвычайно недружелюбно, – что бакинский аэропорт носит имя Гейдара Алиева, и азербайджанцы, представь себе, этим гордятся. Это тебе информация к размышлению. Так что не надо ставить на одну доску вашего кривого павиана и одного из крупнейших политиков своего времени. Меня оскорбляет такое сравнение.
До хохла дошло, что он влез в какие-то непонятные ему, но довольно четко очерченные рамки. Пробурчав что-то умиротворяющее, к Евгению больше не приставал и снова переключился на студента.
– А про голодомор, сынок, если не знаешь историю, не демонстрируй свое незнание. Там народу поумирало немерено!
– Нет, погоди, – студент снова завелся, – а что, только хохлы голодали, что ли? Тогда весь Союз на подсосе сидел. И русские, и казахи, да вообще все! Че за предъявы-то конские к России?
– Да, другие тож голодалы. Но як факт голодомор – был! Искусственный. Вызванный из Москвы. Тогда, может, и Гитлеру простим Холокост, потому что он не только евреев, но и цыган, и славян, и гомосеков убивал?
Тут уже не выдержал я сам.
– Сказки об организованном голодоморе рассказывайте своему жопорылому Ющенке. Голод – да, был, но специально организованного голодомора не было. Точка. Ваши псевдоисторики могут повторять свои заклинания хоть до одурения. Также и касаемо Шухевича. Шухевич – подлец, предатель и убийца, на руках которого кровь десятков тысяч людей, в том числе и соотечественников, вас, хохлов. Это историческая
