ПРОЦЕСС. Но вам требовалось новое оружие. Что ж, вы получили то, что хотели. Только это оружие теперь убивает и своих создателей.
— С вашим участием или без вас, Екатерина Сергеевна, но вирус всё равно бы мутировал, — устало вздохнул пожилой мужчина. — Умнейшие головы работали с ним. И что? Смена полюсов планеты разрушила все наши планы. Вирус вырвался на свободу. Помогите нам сейчас выиграть борьбу с этим убийцей.
— Вы же СОЗДАЛИ вакцину!
— Если это можно так назвать. Вы же видели сами последствия воздействия этого препарата. Тело ПРОДОЛЖАЕТ жить, но сознание… Его просто нет. Перед вами несколько этажей зомби, уважаемая Екатерина Сергеевна.
— А чем этот результат не устраивает вашу власть? Вы же всегда стремились НАУЧИТЬСЯ делать из людей послушных исполнителей. По-моему, у вас неплохо получилось.
— Не смешно! — вздохнул человек за стеклом. — Может, в чём-то вы и правы, Екатерина Сергеевна, но нас не устраивает то, что мы не можем управлять процессом. Получив ПРЕПАРАТ, человек или умирает, или становится зомби. Мы не контролируем ситуацию. А нам необходимо иметь на выходе ЗДОРОВОГО человека.
— Я не сумею справиться с этой задачей на данном этапе.
— Но хотя БЫ ПОПЫТАЙТЕСЬ!
— А если ничего не выйдет?
— Уважаемая, вы ничего не теряете. Здесь, под землёй, тепло и сухо. Хороший работоспособный коллектив. У нас тут настоящий город. Запас продуктов достаточен ещё на несколько лет. И вас никто не торопит.
— Ну, не знаю… — протянула женщина.
— Решайтесь!
Павлова подняла голову и заговорила решительно:
— Сергей Григорьевич, я получила ваше приглашение и добралась до Москвы. Ваши люди подобрали меня без сил на одной из улиц. Пора заключать союз. Вы же знаете, что за Уралом и на Волге ситуация выровнялась: эпидемии прекратились, женщины вынашивают здоровых детей. Это значит, что В ИХ ОРГАНИЗМЕ ВОЗНИКАЕТ МЕХАНИЗМ СОБСТВЕННОЙ ИММУННОЙ ЗАЩИТЫ! Но почему-то вирус нашёл своё убежище ИМЕННО В ВАШЕЙ ПОПУЛЯЦИИ. Очаги боевых действий переместились к Москве. У ваших властей, Сергей Григорьевич, почти не осталось солдат. Нам не нужны ЭТИ смерти. Может, подпишем перемирие?
— Вы парламентёр? — хохотнул бледный мужчина за стеклом. — Трудности носят временный характер. У нас есть чем защищаться. Екатерина Сергеевна, посмотрите на себя: вам необходимо принять ванну, поесть, отдохнуть. Вам, женщине, нужны человеческие условия. Прошу, примите моё предложение — переходите НА НАШУ СТОРОНУ. Вам ещё не надоели ваши бунтовщики?
— Мы не бунтовщики. Мы люди, желающие жить свободно!
— А кто же тогда мы?
— Извините, Сергей Григорьевич, но вы — это ТЕ, КОГО уже не должно быть. Запад давно уже покоится на морском дне, а вы ВСЁ ещё цепляетесь за их разложившуюся мораль и идеологию. Поймите же вы, наконец, нам больше не требуется рабовладельческое общество с властью горстки богатеев над народной массой. Поколение, пришедшее за нами, не планктон, не масса, НЕ ОВОЩИ! Это люди новой формации. Им не нужна ваша старая идеология. Они дети природы!
— Понимаю. Вы всегда недолюбливали меня, Екатерина Сергеевна. Я же, в свою очередь, относился и отношусь к вам с большим уважением как к красивой женщине и настоящему учёному. Согласен, всё меняется. Нам тоже не нужна гражданская война. Давайте станем союзниками. Поработайте какое-то время на науку здесь у нас.
— За сегодняшний день я уже второй раз получаю предложение стать союзниками, — усмехнулась Павлова.
— Не понял… — встревожился мужчина за прозрачной перегородкой.
— Да это я так, к слову… Мне надо подумать.
— Не могу дать вам на это много времени. Думайте здесь и сейчас, — жёстко произнёс мужчина.
Хокимару молчал. Молчала и Павлова.
— Ну, Екатерина Сергеевна… — напомнил Сергей Григорьевич.
— Хорошо, — произнесла она. — Я согласна. Только у меня несколько условий.
— Готов выслушать! — радостно улыбнулся тот.
— Первое, мне предоставят лабораторию. Сотрудников я отберу сама.
— Ладно, — кивнул головой мужчина за перегородкой.
— Второе, мне предоставят условия для проживания и отдыха. Хочу иметь отдельную комнату.
— У вас будут лучшие условия!
— Третье, мне нужна свобода передвижения и возможность отбирать ОБРАЗЦЫ.
— С этим немного сложнее, — протянул мужчина. — Поймите, уважаемая Екатерина Сергеевна, все контакты с внешним миром запрещены. Пройдя карантин и попав на эту сторону, вы окажетесь в обеззараженной зоне. Мы сюда из внешнего мира почти никого не пускаем. Для вас мы сделаем исключение. И то только при условии, что вы уже не инфицированы.
— Я делаю тесты сама. Я не инфицирована.
— Замечательно. Но НАШУ ДИАГНОСТИКУ и карантин ВСЁ ЖЕ придётся пройти. Хотя всё решаемо — ВСЕЙ СУЩЕСТВУЮЩЕЙ В МИРЕ КОЛЛЕКЦИЕЙ вируса-мутанта. Посмотрим, что ещё можно сделать. Это все требования?
— Пока все.
— Тогда вас сейчас накормят. Затем — душ, анализы, трёхдневный карантин и милости прошу к нам! — Пожилой мужчина в костюме расцвёл в улыбке. — Мне всегда нравилась ваша решительность, Екатерина Сергеевна. Надеюсь, глупостей вы совершать не будете?
— До встречи на вашей стороне! — попрощалась женщина.
После настоящего обеда, состоявшего из трёх блюд, в столовой для персонала и охранников внешней зоны, где все с плохо скрываемым подозрением и ненавистью глазели на гостью, Павлову в сопровождении двух охранников повели на обследование в подземное помещение, похожее на процедурный кабинет обыкновенной поликлиники из прошлой жизни. Там её ждали две женщины-врача.
Через час она уже отдыхала в отдельном помещении тут же, на третьем уровне бывшего Манежа.
Несколько раз приближаясь к душевой комнате, женщина отходила от неё и задумчиво смотрела на своё отражение в большом зеркале на стене.
«Вас что-то смущает?» — поинтересовался Хокимару. Он сейчас почти не вмешивался в сознание Павловой.
«Да, ваше присутствие, — ответила она. — Я хочу принять душ».
«Принимайте», — посоветовал Хокимару.
«Но…»
«Что вас беспокоит?»
«Но вы же мужчина!»
«Сознание — субстанция бесполая, уважаемая Екатерина Сергеевна!»
«Но в моём теле находится сознание мужчины! Это, знаете, как-то…»
«Поверьте, Екатерина Сергеевна, оно не станет приставать к вам».
«Но… вы будете смотреть на меня…»
«Если вас сдерживает только это, лучше подумайте о том, что сейчас за вами наблюдает несколько скрытых телекамер, а за ними — толпа охранников. Это не смущает вас?»
«Вы правы, — женщина поглядела по сторонам, — оставить меня без контроля они не могли. Я всё- таки приму душ».
Она решительно шагнула в душевую кабину, скинув с себя всю одежду…
Странно, рассматривая в зеркале стройное женское тело, Хокимару не испытывал никаких чувств,
