стройность фигуры, а расстёгнутая лёгкая короткая жилетка не скрывала форм высокой груди. Короткая причёска чёрных волос выгодно обрамляла мраморную белизну красивого лица.
Ещё издалека Юля, заметив Иванова, приветливо улыбнулась ему и помахала рукой, и он почувствовал себя счастливым — ведь именно к нему шла эта яркая женщина. Он поспешил навстречу.
— Здравствуй, Юля! Как я рад тебя видеть! Ты сегодня неотразима! — с улыбкой он легко подхватил её под руку.
— Только сегодня? — кокетливо улыбнулась молодая женщина.
— Прошу простить — неотразима всегда! Но сегодня — наповал!
— Наповал? Чисто офицерский комплимент! — рассмеялась Юля.
— Даже не буду спрашивать тебя о делах, — продолжал рассыпаться в любезностях Иванов. — Создатель не может допустить, чтобы у такой женщины что-то было не в порядке.
— Хоть ты мне явно льстишь, Саша, но всё равно спасибо! Это приятно слышать. — Она одарила Иванова ещё одной очаровательной улыбкой, от которой он готов был забыть обо всём.
Они расположились за первым столиком, где без помех могли наблюдать за происходящим на сцене. По меню Юля выбрала французские блюда. В их названиях, также как и в напитках, она ориентировалась как настоящий специалист, произнося названия на французском языке. Иванов не возражал против того, чтобы женщина взяла инициативу в свои руки.
— Откуда такие познания во всём французском? — удивлённо поинтересовался он, когда официант, приняв заказ, удалился от столика.
— Бывала в Париже, — Юля подарила ещё одну загадочную улыбку.
Ужин удался. Ждать выноса блюд пришлось недолго. Французское вино Иванову понравилось. Юля часто улыбалась, и за эту восхитительную улыбку Иванов был готов сделать всё и даже больше! Он откровенно любовался своей спутницей. Чтобы не дать ей скучать, рассказывал забавные случаи из жизни и лёгкие анекдоты. Она отвечала красивым смехом. И он ловил себя на мысли, что эта молодая весёлая женщина совсем не походит на ту Юлю, впервые встреченную им три недели назад. Казалось, она просто расцвела, как майская роза под нежными лучами ласкового солнца. И он любовался…
Она что-то говорила. И он любовался…
Они танцевали. И он любовался…
— Спасибо тебе, Саша, что ты появился в моей жизни… — в конце вечера сказала она. — Удивительно, но мне с тобой хорошо…
Потом он повёз её домой. Цветы, заполнившие половину салона автомобиля, Юле очень понравились. Ведя машину, Иванов часто ловил на себе её счастливые взгляды.
На этот раз она пригласила зайти на чай. Он не отказался, с затаённым трепетом мечтая о том, что будет дальше…
Они долго сидели на кухне, пили чай с печеньем, и у них оказалось столько общих тем для разговора, что не переговорить и за всю жизнь. Но вначале он попросил очаровательную хозяйку ещё что-нибудь рассказать о себе. Иванов узнал, что живёт Юля в квартире, доставшейся ей от родителей. Не единожды она подумывала о том, чтобы поменять эту большую квартиру на меньшую, но память о родителях, о своём счастливом детстве и о погибшем муже не позволяла ей это сделать. Иванов рассказал свою жизненную историю. Они готовы были говорить ещё и ещё. Но разговор сам собой перешёл к работе. Они одновременно вспомнили о Ларисе. Заговорили о правилах безопасности и о конспирации. И когда стрелки на часах показали четыре утра, Иванов, заставив себя сделать это, поднялся из-за стола и, попрощавшись, поехал к себе. Она его не удерживала, но по её глазам он понял, что может остаться, если хочет. И он хотел этого! Хотел остаться, хотел обладать Юлей, потому что ощущать присутствие этой женщины, видеть её очаровательную улыбку, глаза, слышать её голос стало для него потребностью! Но он любил жену и дочь, и имел перед ними обязательства. И как бы ни складывались обстоятельства, Иванов очень дорожил семьёй и хотел быть вместе с ними. Но хотел, чтобы рядом была и Юля… Это было бы, наверное, несложно сделать. Но всё-таки это было выше его сил! И он боялся признаться даже сам себе в том, что может однажды потерять контроль, сорваться, потому что страсть вместе с образом красивой темноволосой женщины уже безрассудно и бесповоротно вселилась в его душу…
Нужно было уходить. И Иванов уехал…
Возле подъезда своего дома он ещё долго не выходил из машины, с тоской и грустью думая о самой очаровательной и желанной женщине на свете. Иванов понимал: стоит ей сейчас позвонить, и он бросится обратно к её ногам, как верный пёс к своей хозяйке. Поэтому и не шёл домой…
Сидя в машине, Иванов достал из портфеля чистый листок бумаги и написал:
Он не писал стихов со времени гибели Наташи…
Он сам позвонил ей через несколько дней после того, как из отпуска вернулись Лена с Наташкой. Стараясь говорить понятно, — что у него плохо получилось, — он признался Юле в том, что не спит ночами, что думает о ней и дома и на работе, и просил лишь о дружбе. Юля, мудро оценив сложившуюся ситуацию, по-доброму пожурила Иванова за трусость, и посоветовала ему не переживать по её поводу. На дружбу она согласна.
Иванов немного успокоился. Он стал встречаться с Юлей. И чем больше он узнавал её, тем интересней по-человечески она становилась ему. Юля в совершенстве владела английским и французским языками, неплохо знала литературу и не только русскую, ориентировалась в моде, интересовалась искусством, являлась завсегдатаем театров, была знакома с некоторыми столичными артистами, любила музыку, сама играла на фортепиано и имела массу поклонников. Иванов мог говорить с ней на любые темы и всегда восхищался кругозором этой всесторонне развитой женщины.
Он взял за правило два раза в неделю нарушать устоявшийся уклад Юлиной жизни. И она находила для него время, отставляя на эти дни своих друзей и поклонников. Они ехали за город или гуляли по Москве.
Иванов радовался тому, как складно всё получилось: в семье порядок, и отношения с Юлей складывались нормально. Но иногда он улавливал в глазах ставшей дорогой ему женщины скрытое беспокойство, ощущал возникающее вдруг напряжение, будто от какой-то старой боли. Обычно такое бывает тогда, когда, как говорят в народе, на душе лежит тяжёлый камень. Сколько раз в течение какого- нибудь очередного вечера улыбка Иванова разбивалась об отрешённый, отсутствующий взгляд Юли. Он несколько раз пытался завести на эту тему разговор, но она не хотела говорить с ним об этом. И он не спешил.
Но однажды Юля сама попросила Иванова отвезти её за город на кладбище. Иванов подумал, что она хочет навестить могилы родителей и мужа.
