В день отъезда, Столяров сотоварищи договорился с вертолетчиками, чтобы проводили грузин. Неизвестно, каким образом они уговорили русских пилотов, но по нынешним временам это был неслыханный жест доброй воли. Зато ни один хищный обитатель пустыни, ни одна стая дикарей, ни один мутант не решился бы тревожить караванщиков. Рокот вертолетного винта оповещал всех потенциальных агрессоров, что им будет худо, если они решатся на необдуманные действия.
— Я «Первый», Я «Первый», — раздался в рации голос Сенцова. — Приближаемся к калитке. Скоро будем дома, ребята!
— Это точно, Юрий Николаич! — довольно расплылся в улыбке Сергей.
Шофер Фэн Гуо ничего не ответил, но глаза его сияли довольными искорками. Что же, за долгие годы и для него Грузия стала родным домом!
— Первый, я шестой! — послышался радостный голос Арчила. — Предлагаю дать праздничный салют в честь возвращения!
— Отставить салют! Дома постреляем!
— «Змей», я «Стрекоза», — послышалась в динамике русская речь пилотов. — Вы уже дома, а нам у вас на границе делать нечего. Мы вам еще нужны?
— Нет, «Стрекоза», все в порядке. Спасибо за сопровождение! — поблагодарил Сенцов. — Доброго пути!
— Тогда, до встречи! Бывай, десант!
— Что они говорят? — спросил Гуо. Он не знал русского языка.
— Вертолетчики улетают. Прощаются, — объяснил Сергей.
«Аллигатор» завис над колонной, пару раз качнулся из стороны в сторону. Потом развернулся на месте и полетел обратно, на север.
Попрощавшись с русскими пилотами, грузинская колонна двинулась дальше, к заставе. Уже были видны невооруженным глазом строения на блок-посту, холм, с которого их сейчас брали на прицел пулеметчики.
— Я вот что думаю, — заметил предусмотрительный Фэн. — Вот они там сейчас смотрят на нас. Видят вертолет в воздухе. Чужой вертолет. Боевой вертолет. Нас самих они не видят. А не подумают ли они, что мы — это не мы. А, в смысле, враги?
— Очень ценное замечание, Фэн, — усмехнулся Сергей. — А почему ты об этом по рации не сказал Сенцову?
— Кто я? Простой шофер. А кто Сен Цов? Начальник! Он наверняка и так понимает, — поучительно сказал Фэн.
— А если он забыл? — задумался Сергей.
— Начальник ничего забыть не может, — наивно сказал Фэн.
— А ведь у них там несколько танков… Ведь как жахнут!
Сергей открыл дверцу кабины и закричал, замахал руками:
— Эй! Не вздумайте палить там! Это мы!
— Уважаемый Сергей, — заметил Фэн. — По-моему, до них далеко. А вы, по-моему, кричите по- русски.
— Тьфу, ё-моё! — Сергей мотнул головой.
— «Восьмой», я «Первый»! Какого *** ты творишь? — заворчала рация.
Головной «Урал» остановился. В воздух ушли две зеленых ракеты. А через пять минут Сергей увидел трех вооруженных всадников, скачущих от заставы к машинам. Двое из них остановились метров за двадцать от первой машины. А третий подъехал к самой дверце вплотную, вглядываясь в лицо водителя. Хотя, в принципе, все было ясно:
— Кто такие? — прогудел всадник сквозь фильтры респиратора.
Дверца открылась, на подножку кабины ступил довольный Сенцов:
— А кого вам надо?!
Из кабины «Урала» выглянул водитель по имени Гоча, с усами, как у Буденного:
— Гиви, только не говори, что ты и меня не узнал!
Всадник снял респиратор:
— Узнал, конечно, винная твоя душа! А что здесь русский вертолет делал?
— Премия от оптового покупателя! — прохрипел Сенцов. — Кузов осматривать будешь?
— Давай, открывай шлагбаум, да побыстрее! У меня уж в горле пересохло! — пробасил веселый Гоча.
— Понял! — улыбнулся Гиви. Конь под ним завертелся, отошел от машины. А Гиви вдруг сорвал шапку с головы, поднялся в стременах, выхватил пистолет и начал палить в воздух, заорал во всю глотку:
— Наши! Наши вернулись!
Смеясь, как ребенок, он пришпорил коня и понесся во весь опор к заставе. Вслед за ним поскакали его товарищи.
И вот уже граница, самодельный полосатый шлагбаум. По этой дороге две недели назад они уезжали в Цхинвал. И вот они вернулись.
Когда они въехали на пост, глазам открылось удивительное зрелище. Все бойцы заставы (кроме пулеметчиков на холме) выстроились перед дорогой в одну шеренгу, как на строевом смотре. Построением руководил командир заставы, лицо которого светилось, как после церковной исповеди.
Колонна остановилась. Из своего грузовика вышел Сенцов, поправляя на голове десантный берет с красной звездой. Он с показной важностью, будто генерал, прошелся перед строем, вглядываясь в лица бойцов.
— Господин капитан, личный состав пограничной заставы № 14 для встречи торгового каравана построен! Командир заставы, бывший секьюрити стриптиз-клуба, Махарашвили!
Сенцов улыбался, будто смотрел на своих сыновей.
— Вольно, ребята! — гаркнул старик.
И в тот же миг бойцы сорвались из строя, набросились на старого советского десантника, подхватили на руки, и с криками «Ура!» (по-русски, с жутким акцентом) принялись качать его.
— Эй, хлопцы, вы чего?! Я в воздух уже лет тридцать не взлетал! Поставьте меня, где взяли! — взмолился седой воин.
Порубежники тепло приветствовали вернувшихся, пожимали руки, обнимали, рассказывали последние новости, узнавали, как дела, что в мире делается. Бойцы обошли все машины, и поприветствовали каждого караванщика. Тут же из караулки вышел боец, державший в руках потемневший от времени серебристый поднос с пластиковыми стаканчиками. В каждом стаканчике плескалась темная ароматная жидкость.
Резо первым поднял стаканчик, произнес длинный тост и с наслаждением выпил содержимое. В стаканах оказалось натуральное виноградное вино, разлитое правда «по чуть», грамм по пятьдесят. Но с учетом нынешней дороговизны натурального продукта это было царским угощением.
Стаканы разнесли по всем машинам, чтобы угостить каждого. Передавая стаканчик Сергею и Фэну, пограничник сказал:
— С возвращением домой, ребята!
— Но я не могу! Я же за рулем! — попробовал отказаться Фэн.
— Ты боишься, что тебя дорожная полиция остановит? — засмеялся Сергей. — По чуть-чуть, ничего не будет. Не обижай людей, они нас с раннего утра ждут.
Дисциплинированный Фэн, скрепя сердце, подчинился. Поблагодарил, пробормотал что-то по- китайски, улыбнулся.
А вот у огромного американского тягача они в нерешительности остановились. В кабине, помимо водителя сидели трое пожилых бородатых мужчин в потертых гражданских пиджаках, одетых поверх военной формы. Двое мужчин были в черных арабских повязках, один в серой папахе. Это были не грузины, а неизвестные чужаки. Как выяснилось, вайнахи. Они ехали в Союз договариваться насчет оплаты за нефть. В хвосте колонны было несколько старых автоцистерн, испачканных маслянистой черной жидкостью. В кабинах сидели молодые бородачи в черных и темно-синих одеяниях. У некоторых на головах были черные повязки с арабскими надписями.
