Сказание о Манасе

Потолще конского хвоста.
По возрасту лет сорок пять
Жолою с виду можно дать.
В глазницы впалые глаза —
Считай, вороньих два гнезда.
По двум лопаткам на спине
Промчаться можно на коне.
А мышцы на его грудях —
С глубокий и большой тавак,
В котором пятерым гостям
Дают дымящий бешбармак.
И все соратники его
Просили, на колени встав,
Родного бога своего
Победу их вождю послать.
От тюрок, персов, мусульман
Никто не вышел на майдан.
Калмыцкий мощный богатырь
Хитер, опасен, как шайтан,
Его так просто не возьмешь.
Тому, кто выйдет на куреш,
Последним станет этот той.
Напрасно дядюшка Кошой
Своих батыров звал на круг.
Он уговаривал, стыдил,
Что ради чести родовой
Жалеть не надо своих сил.
Никто не шел на этот риск,
Хоть обещал сам Бокмурун
Тому, кто победит в борьбе,
В награду тысячный табун.
Отчаявшись вконец, старик
Пошел к Манасу самому.
— Манас, силен ты и могуч!
Надежды нет у нас другой —
Ты сможешь крепкою рукой
Жолоя толстого свалить!
— Аба, я с детства неуклюж
На рукопашный бой — куреш.
В бою и играх на коне,
Ты знаешь, нет замены мне.
И если выйду я сейчас,
Подумают, что хан Манас
За призом вышел на ковер.
А если победит Жолой,
Кыргызам всем большой позор!
А может, дядюшка Кошой,
Тряхнете славной стариной?
Ведь сколько раз гигант Жолой
У вас валялся под ногой!
А если нету среди нас
Достойного ему борца,
То пусть не состоится бой
И приз возьмет себе Жолой!
Растерян был батыр Кошой:
— Я был когда-то молодой —
И устоять не мог Жолой!
Схватив его за толстый торс,
Бросал на землю, как жолборс.
Но как бы ни был ты могуч,
Года всегда берут свое.
Но что поделаешь, мой хан?
Придется в восемьдесят лет
С калмаком выйти на майдан.
В последний раз в таком бою
За честь кыргызов постою!
И если даже упаду,
Не стыдно будет старику.
Я только одного боюсь:
Ослабли руки у жены —
И сыромятные штаны
Из козьей кожи сшила мне.
А вдруг бессовестный Жолой
За тонкие штаны возьмет
И на две части разорвет?
Кругом народ! Что будет с ним,
Когда увидят все вокруг
Меж ног висящий организм?
Мне стыд, позор, а людям смех —
Потехой стану я для всех!
А может, у кого-то есть
Из прочной шкуры кандагай? —
Спросил в надежде хан Кошой.

Достал Манас из-под седла
Из шкуры прочной кандагай.
— Вот вам штаны, мой абаке.
Я, выезжая к вам на той,
На всякий случай взял с собой.
Пошила лично для борьбы
Невестка ваша Каныкей.
Спасибо вы скажите ей!
Бери, аба, и примеряй!
Но старому богатырю
Штанина узкая была —