– Наша философия боя учит воина брать на себя всю полноту ответственности, даже в схватке с численно превосходящим противником, атакующим его со всех сторон.
– Может, против тварей помельче ваша философия и работает, – возразил Дорн, – но единственный способ сражаться с драконами – это действовать в команде. Я покажу вам тактику.
– Кроме того, – добавил Рэрун, – мы научим вас, куда надо бить, чтобы причинить драконам максимальный вред, и как понять, что они готовы дохнуть огнем или развернуться, объясним, когда к ним лучше приближаться и когда отскакивать… всяким таким штукам. Это очень важно.
– Вы задержите драконов, – закончил Дорн, – и сумеете пролить больше их крови. Это все, что мы можем обещать.
– Этого достаточно, – поклонился Кантаули. – Это великий дар.
Дорн бросил на него сердитый взгляд:
– Пока не благодарите. Мы должны сказать еще кое-что. Сети из цепей – умная затея. И плавающие в воздухе иллюзии, созданные вашими магами, тоже. Но этого недостаточно, чтобы свести на нет те преимущества, которые дают змеям их крылья. Атакуя сверху, они убивают вас своей магией и дыханием, а ваши копья и камни из пращи едва ли вообще их беспокоят.
– И что же из этого следует?
– Вы должны оставить им стены и двор, – сказал Дорн, – и сражаться внутри вашей мощной главной башни и в ее подвалах.
– Вы шутите! – воскликнул Кантаули. – Каждый дюйм монастырской земли священен. Даже самые малые из церквей и часовен хранят святые реликвии и…
– Перетащите свои сокровища глубоко под землю. На самом деле это единственный способ сохранить их хоть чуть-чуть подольше.
– Дорн прав, – заметил Рэрун. – Заставьте драконов сражаться на земле, в ближнем бою, в месте, знакомом вам лучше, чем им. Устройте ловушки и засады. Действуя таким образом, мы сможем сдерживать их довольно долго. Если оставить все как есть, мы не продержимся и десяти дней.
– Но, – сказал кто-то, – позволить злу осквернить наши храмы и сады? Об этом даже думать невыносимо!
– Нет, – возразил Кантаули, – бог, проливающий слезы, учит нас, что нет на свете ничего невыносимого, кроме одного – забыть о справедливости и долге. Наш долг теперь – не допустить драконов к архивам, пока наши новые друзья не раскроют тайну бешенства. Добрые люди, мы поступим так, как вы советуете.
Глава 6
Шестой месяц часто называют в народе порой цветов. И даже унылый, бесплодный Фар время от времени неохотно радовал жителей белыми или алыми цветами. По мнению Уилла, здешняя природа могла бы и не утруждаться. Редкие брызги диких цветов не в состоянии были придать развалинам, встающим над темным стоячим озером в низине среди холмов, более привлекательный вид. Стонущие завывания холодного ветра тоже не делали пейзаж веселее. Хафлинг подозревал, что, если хорошенько прислушаться, в этом тоскливом плаче можно различить голоса призраков.
Огры глазели на ряды покосившихся башен и обрушившихся колоннад с не меньшей тревогой. Для них это место всегда было запретным и оставалось таковым, даже если их шаман приказал прийти сюда.
На самом деле единственными, кому, похоже, не терпелось залезть в эту дыру, были Ягот Дьявольский Глаз и Павел. Огр смотрел на руины с вожделением, словно на беззащитного поверженного врага. Жрец Летандера, подавшись в седле вперед, сосредоточенно вглядывался в развалины, будто пытался разгадать их тайну прямо отсюда, с расстояния сотни ярдов.
– Вперед! – приказал Ягот.
– Солнце садится, – возразил Уилл. – Может, разумнее стать лагерем здесь, а исследования начать утром.
Ягот неприятно рассмеялся:
– Я забыл, вы, мелкие недоумки, слепы в темноте. Но не тревожься. Павел может наколдовать свет. Или кто-нибудь из нас, огров, разведет костер.
– Как хочешь, – бросил хафлинг.
Он направил своего пони вниз по тропе, Ягот и Павел последовали за ним. Гигант огр, тащившийся пешком, был выше долговязого человека верхом на лошади.
Когда процессия добралась до широкой, прямой главной улицы, уходившей в глубь храмового комплекса, Уилл ощутил схожесть этого места с теми, что он видел прежде. Судя по всему, служители разных богов строили свои святилища рядом, как приманку для толп паломников, желавших приносить жертвы многим божествам или посоветоваться сразу с несколькими прорицателями.
Но ни хафлинг, ни человек не стали бы молиться богам, в честь которых строились эти храмы. Уродливые идолы, скорчившиеся, словно перед прыжком, выставляющие напоказ отсеченные головы, вонзающие клыки в сердца, вырванные из груди врагов и творящие всяческие зверства над связанными, изуродованными телами пленников. Отвратительные рожи, глумливо ухмыляющиеся с фризов, лепных карнизов и антаблементов. Уилл узнал кое-кого из увековеченных здесь богов, в том числе и одноглазого Груумша, главного бога орков, Юртруса – божество страданий и смерти, и Вапрака, свирепого покровителя огров.
Осыпающаяся под неумолимым натиском времени каменная кладка выглядела изъеденной ветрами, но была великолепна, и Уилл поймал себя на мысли, что готов поверить утверждениям Ягота, будто Фар некогда был великим королевством. Однако искусная резьба ни в коей мере не делала изображения более привлекательными. Всякому цивилизованному существу, несомненно, было неприятно видеть, что столь выдающееся мастерство используется для прославления мерзостей и непристойностей.
– Это место большое, – проворчала одна из женщин. – Откуда нам начинать?
Павел указал на огромное сооружение в конце улицы, мрачное квадратное здание, почти неразличимое
