– У меня есть сын, он инвалид.
– Профессия сказалась? – вырвалось у Корнея, за что он тут же мысленно отругал себя.
– Дурачок, – рассмеялась Марина.
– Извини, – стушевался он.
– Два года назад у меня была семья и муж, – заговорила она и осеклась, ища взглядом пепельницу. Корней подвинул ей блюдце. – Так вот, жили не тужили, – продолжила девушка, стряхнув пепел с сигареты. – Любовь была. А потом – бац, и все.
– Что? – одними губами спросил он, наблюдая за тем, как на глаза Марины наворачиваются слезы.
– Муж возвращался с работы на машине и забрал из садика сына. В это время один козел, который ехал навстречу, решил поговорить по телефону… – Она с шумом перевела дыхание.
– Не надо, не рассказывай, – догадавшись, что произошло дальше, попросил Корней.
Но Марина словно не слышала и продолжала:
– Машина на полном ходу выехала навстречу. Муж – сразу, а сын через неделю пришел в себя.
– Извини меня, – неожиданно выпалил Корней и отвернулся.
– За что? – усмехнулась проститутка. – За то, что трахал меня?
– Ты коренная москвичка? – спросил он, меняя тему разговора.
– Не совсем, – покачала она головой. – До института в Питере жила. А что?
– У тебя есть знакомые… – Корней замялся, подбирая выражение.
– Врачи?
– Нет, меня интересует, как сделать, например, новый паспорт.
– Кому?
– Вообще.
– Понятно. Купить можно.
– У кого? – оживился Корней.
– Не знаю, но слышала, что это не проблема, – задумчиво проговорила Марина.
– Значит, ты не в курсе, как такие проблемы решаются, – с сожалением сказал он. – А твоя «крыша»?
– Чего? Какая крыша?
– Ладно сказки рассказывать, – отмахнулся Корней. – Не хочешь – не говори.
– Нет у меня никакой «крыши», так, грею кое-кого периодически… А по поводу паспорта, – она снова посмотрела на него, – не знаю. – И встала.
– Погоди, – заторопился Корней, вскочил со своего места и кинулся в комнату. Схватив куртку, сунул в карман руку, вытащил оттуда оставшиеся деньги и не глядя бросился назад. Марина была уже в прихожей.
– На вот, возьми, – протянул он скомканные купюры.
– Ты чего? – шарахнулась от него девушка.
– Возьми!
– Сумасшедший! Ты что, банк ограбил?
– Бери, пока не передумал! – Корней от нетерпения даже ногой топнул.
– Хорошо, – наконец согласилась она.
– Вот, на лечение, и так… Меньше на панель надо будет…
– Ну ты даешь! – разглаживая стодолларовые купюры, протянула Монро. – Да тут девятьсот…
– Иди! – Корней согнул ее пальцы, вынуждая сжать деньги в кулак.
– Я к тебе еще приду, – уже с площадки пообещала она.
– Как хочешь… – прошептал Корней и закрыл дверь.
Глава 5
Юрка Герасимов, черноволосый непоседа невысокого роста с круглым лицом, прозванный за азиатский разрез глаз Банзаем, сидел на подоконнике лестничной клетки старой пятиэтажки и наблюдал за тем, как Валера Ширяев по кличке Лобстер, прикладываясь к горлышку бутылки, жадно давится пивом.
Два дня назад рано утром позвонил Круглый и приказал Банзаю срочно выйти из дому. Теряясь в догадках, спустился во двор. Машина Круглого стояла у крайнего подъезда.
– Вот, смотри. – Круглый с ходу сунул Банзаю в руки фотографию молоденького солдата. – Это чудо косяков напороло. Каких – не знаю, но надо его найти. Фамилия Корнеев, жил в Электростали. На обратной стороне адрес и номер школы, в которой учился. Весной пошел служить по контракту, а неделю назад сбежал.
– И что? – Банзай перевернул снимок, глянул на написанное авторучкой название улицы, номер дома и вновь посмотрел на Круглого.
– Бери людей, вали в этот Мухосранск, и если он там, тащи сюда, – пояснил Круглый. – Чего непонятного?
– Как я его найду в незнакомом городе? – растерялся Банзай.
– Не суетись. Шериф уже с тамошними ребятами перетер, – успокоил его Круглый. – Тебя ждать будут, надо – помогут. Тебе лично, – он вынул из нагрудного кармана пакет и сунул в руки Банзаю, – командировочные отвалили, будто ты за банкиром едешь.
– Странно, – заглянув внутрь и увидев приличной толщины пачку долларов, протянул Банзай.
– Ты больно-то не радуйся, – нахмурил густые брови Круглый. – За каждый цент по приезде отчитаешься. Как всегда, тебе процент от сэкономленных.
– Чего этот чудик натворил? – пряча деньги, спросил Банзай.
– Не сказали. – Давая понять, что разговор окончен, Круглый повернул ключ в замке зажигания.
Круглый был помощником депутата Маранова Игоря Анатольевича, которого среди братвы называли просто Шериф. По слухам, он когда-то начинал свою политическую карьеру обыкновенным рэкетиром. Пройдя все ступени преступной иерархии, умудрился не только выжить, но и не сесть в тюрьму. Круглый всегда был его тенью. Широкоплечий молодой мужчина, с широким носом и близко посаженными глазами, держал Банзая на подхвате. Не проходило и месяца, чтобы не возникали самые разные проблемы. Банзай с двумя своими дружками возил на Украину и в Прибалтику сумки, набитые баксами, ломал битами кости журналистам, взрывал чьи-то машины. Вот только с помощниками Банзаю не повезло. Бывший спортсмен, кандидат в мастера спорта по боксу Валера Ширяев, отслужив в армии, тихо спивался. Колька Сидоров по кличке Слон второй месяц лежал с переломанными в аварии ногами.
Банзай лишь с третьей попытки дозвонился до Лобстера, который, как оказалось, с трудом мог говорить. Так пьяного, уложив на заднем сиденье и всучив банку джина, он и привез его в Электросталь.
Здесь, как Круглый и обещал, их встретила местная братва. Почти сразу нашли бывшую невесту Корнея, уже замужнюю. Проверили друзей беглеца. Корнея знали многие, но сказать, где он может находиться, никто не мог. Банзай, уставший от нытья Лобстера, уже собирался вернуться обратно в Москву, как местные по своим каналам нашли похожего на Корнеева парня. Вечером Банзай с Лобстером уже были по указанному адресу. Как оказалось, Корнеев приходил с наступлением темноты в сороковую квартиру пятиэтажки, расположенной в заводском районе, а рано утром исчезал. Вышли на него случайно: парень из местных братков жил по соседству и узнал его по фотографии. Почему Корней ведет такой образ жизни и кто еще там живет, выяснять не стали – решили немедленно взять его и доставить в Москву.
Они поджидали Корнеева в подъезде. Устроившись на подоконнике лестничной клетки, делали вид, что пьют пиво. Вернее, это Банзай делал вид, а Лобстер пил по-настоящему. Поставив пустую бутылку в угол, он навалился плечом на стену и с тоской уставился на сидящего на подоконнике Банзая.
Внизу хлопнула дверь, послышались шаркающие шаги и кряхтенье. Банзай облегченно перевел дыхание. Это была преклонного возраста женщина. Грузная, в старомодном плаще и тапках, она прошла мимо, поднялась до половины лестничного пролета и остановилась, глядя на них.
– Опять пьют. Что, другого места нет? – И с чувством исполненного долга пошла дальше.
– Сучка толстожопая, – едва слышно простонал Лобстер, когда этажом выше хлопнула дверь.
Он кутался в ветровку и ежился. Под глазами – болезненная синева. Его одолевал страшный похмельный синдром, из которого он выходил долго и нудно; не помогало даже выпитое пиво.
– Зря я тебя взял, – сжав губы, Банзай ударил кулаком по подоконнику. – Какой от тебя толк? Ты, вообще, когда завяжешь?
