один.
– Меня предупредили, – кивнул Саламбек. – Сколько будет стоить эта работа?
Дрон плохо ориентировался во времени, но, хорошо зная местность, по которой ехали, примерно представлял, каким путем направляется перевозящий его грузовик. По разговору сидевших в кузове людей он догадался: большинство из них работают на стройке в Дагестане, а живут в Чечне. Сейчас люди возвращаются на выходные домой. Ему стало ясно, почему на двух постах их даже как следует не досмотрели. Вся бригада ездит этой дорогой постоянно, и милиционеры уже всех знают в лицо. Затесавшиеся в нее боевики наверняка запугали людей, пригрозив разобраться в случае чего с родственниками. Хотя, возможно, все они – бандиты, а стройка всего лишь прикрытие для их бандитской деятельности. Тогда дело дрянь. В этом случае получается, что он поневоле оказался в руках членов хорошо законспирированной организации, готовящей в сопредельной с Чечней республике какую-то акцию. Придумано идеально. Создали из подготовленных боевиков шарашку, состоящую из газосварщиков, каменщиков и штукатуров. На всех постах вошли в доверие, а в глазах заказчика работ зарекомендовали себя как хорошие специалисты. Сами же изучили обстановку в районе предстоящих действий и обзавелись единомышленниками. Нож в спину. Майору стало тошно. Раз эти люди смело везут его, значит, уверены – он для них больше не опасен. Возможно, с пристрастием допросят и убьют. По крайней мере, менять его на кого-то из своих или брать за него выкуп нет смысла. Он уже много знает.
Первая остановка, не считая постов, была в Ножай-Юрте, следующая – через несколько километров. Судя по возне и голосам, несколько человек вышли. Машина вновь тронулась в путь. Спустя некоторое время Дрон отчетливо услышал шум, характерный для больших сел. Уже стемнело, когда, развернувшись и притормозив, въехали в какой-то двор. Дрон понял это по скрипу открываемых ворот и звуку мотора, который, отражаясь от близко расположенных от машины построек, стал громче.
На голову майору натянули вонявшую потом и чем-то кислым черную шапочку, ударили ногой в бок, схватили за шиворот и поставили на ноги. Охнув, он поперхнулся застрявшей в горле от рывка за ворот слюной и присел. Однако его грубо толкнули вперед. Мелко переступая, майор пробежал несколько шагов, наткнулся на чью-то руку, схватившую его одежду на груди. Василий догадался – этот человек стоял снизу, у края кузова. Борт был откинут, и он полетел вперед. Коснувшись асфальта, вскрикнул от боли. Его куда-то поволокли и попытались запихнуть в багажник легковой машины.
– Погодите! – попросил Дрон. – В туалет надо. Хотите потом машину мыть?
– Если что сделаешь, будешь языком лизать! – сказал кто-то, и его затолкали в багажник. Рухнув на ключи и колесо, Дрон скрипнул зубами, но промолчал.
Машина завелась и тронулась с места. От прорывающихся в спертое пространство выхлопных газов самопального бензина к горлу мгновенно подступил тошнотворный комок. Несколько раз тряхнуло, и Дрона вырвало. Из-за шапочки он едва не захлебнулся содержимым желудка. Двигая вверх-вниз головой по дну багажника, майор с трудом стащил шапочку до половины головы. Дышать стало легче, но перед глазами поплыли красные круги.
Ехали долго. Наконец остановились. Вскоре послышались шаркающие шаги и приглушенные голоса. Кто-то подошел сзади. Щелкнул замок. От ворвавшегося в багажник свежего воздуха в голове загудело.
– Мразь! – кто-то хотел взять его, чтобы помочь выбраться, но испачкался рвотной массой. – Вылезай, свинья!
С трудом он вывалился наружу из багажника.
Дрона провели в какое-то помещение и наконец сорвали маску. В пятне света ручного фонарика, за дощатой перегородкой Василий разглядел нескольких баранов. Испуганно гремя копытцами, те сбились в кучу, настороженно глядели на людей. Тем временем двое чеченцев сдвинули в сторону наполовину заполненную водой железную бочку, подняли лежащий под ней настил из досок и выжидающе уставились на стоявшего рядом бородатого мужчину. Тот нагнулся над прямоугольным лазом:
– Эй, русский, я тебе друга привел! Теперь весело будет, – он обернулся к Василию: – Полезай вниз.
– Руки развяжи! – возмутился Дрон. После неудачной попытки бегства ему стянули запястья за спиной.
– Карим! – окликнул бородач.
В тот же миг один из парней метнулся к Василию. В его руках появился перочинный нож. Дрону перерезали на руках веревку и подвели к лазу. Снизу пахнуло сыростью, человеческими испражнениями и помоями.
– Добро пожаловать в ад! – бородач весело подмигнул Василию и неожиданно двинул его кулаком в живот.
Рухнув на колени, Дрон упал в прямоугольный бетонный колодец. Ему показалось, что он летит в бездну. Непроглядная темнота и тишина вдруг сменились быстро чередующимися видениями. Промелькнули лица Филиппова и Родимова. Потом купола церкви. Василий хотел перекреститься, но не почувствовал рук. Неожиданно перед самым лицом стали носиться какие-то хлопья вроде гигантских птиц. Потом все стало покрываться мелкими пятнышками, увеличивающимися в размерах, и расползаться.
– Эй! – донеслось откуда-то сверху. – Очнись!
С трудом разлепив веки, он увидел над собой силуэт. Это был некто, похожий на обезьяну, с торчащими в разные стороны космами.
– М-м! – Василия охватил ужас. Он попытался отстраниться от этого кошмара, но не мог.
– Видать, досталось тебе! – обдав его запахом гниющих зубов, проговорило тем временем отдаленно напоминавшее человека существо, и он пришел в себя.
– Ты кто?
– Вопрос в этих стенах философский, – со свистом втянув в себя воздух, человек отстранился от Василия и привалился к стене.
Дрон попытался приподняться на локтях, чтобы осмотреться, но не смог. Все тело болело. Тогда майор перевернулся на бок. Мужчина подтянул колени к животу и обхватил их руками. Кожа на лице у него казалась черной. В зрачках играл отблеск свечи, горевшей за спиной Василия.
Как оказалось, кроме говорившего с ним человека, здесь был еще один мужчина. Он лежал в углу, свернувшись на каком-то тряпье калачиком. Новое жилище представляло собой бетонный, с дощатым потолком бункер, в котором с трудом можно было вытянуться во весь рост. Такой же была и ширина. У стены, рядом с выходом наверх, стояло ведро с привязанной к дужке веревкой. Напротив, с другой стороны, в алюминиевой миске коптил огарок свечи.
– Военный? – уточнил мужчина.
– Угу, – подтвердил Василий, шаря взглядом по сторонам. – Вода есть?
– Утром, если настроение хорошее, будет, дадут.
– У кого? – заранее зная ответ, стал дурачиться Дрон. Он откровенно радовался хоть такой, но жизни.
– Что – у кого? – переспросил человек.
– Ну, настроение.
– А-а, – протянул тот. – Так у обреков этих. Не у нас же.
– Понятно, – он облизал пересохшие губы и показал рукой на ведро: – Это, как я понял, наш сортир.
– Догадливый, – мужчина криво усмехнулся. Его лицо было заросшим волосами.
«Скоро я таким буду», – с тоской подумал Дрон, поднимаясь, и неожиданно испугался этих мыслей.
Кое-как добравшись до ведра, наконец освободил мочевой пузырь. Вернувшись на место, устало сел. Каждое движение причиняло боль.
– Били? – зачем-то спросил мужчина.
– Нет, целовали! – отчего-то разозлился Дрон. Он прекрасно понимал, что человек, который провел здесь не один месяц и уже как-то свыкся со своим положением, попросту сходит с ума. Он будет говорить с кем угодно, даже со случайно оказавшейся здесь крысой.
