допроса находящегося в сизо Чернокозова одного из главарей бандформирований. Для проверки показаний этого человека пришлось выехать в район действий его бандгруппы, где он и попал в засаду. Скрипач не особо беспокоился за то, что выдаст себя спецназовцу незнанием обстановки или каких-то мелких деталей. Всегда можно уйти от ответа, сославшись на новую для него роль. Прапорщик наверняка знает, что такое режим секретности.
После завтрака он закрылся у себя в комнате и углубился в изучение материала. Память у Скрипача была отменной и воображения хватало. То, чего не было на схемах и описаниях, он легко представлял. Неожиданно в дверь постучали.
– Да! – оторвавшись от карты, Скрипач поднял взгляд.
На пороге стоял Рагим. За его спиной еще кто-то. Скрипача охватила тревога. На всякий случай он положил ладонь на рукоять лежавшего под одной из таблиц пистолета.
– С тобой хочет поговорить один человек, – Рагим посторонился, пропуская в комнату невысокого роста чеченца. Одного взгляда на его лицо Скрипачу было достаточно, чтобы понять – гость большую часть времени проводит в горах. Сейчас, когда пришлось приехать в город, он привел ножницами в порядок черную как смоль бороду. На скулах и лбу кожа была бронзовой от загара и обветренной.
– Ну, здравствуй, Скрипач, – мягко ступая по ковру, чеченец подошел к столу и протянул для приветствия руку. – Называй меня Метис. Больше тебе ничего не надо обо мне знать. Незачем.
– Здравствуй, – отвечая на рукопожатие, Скрипач приподнялся со стула.
– Прежде чем ты окажешься в лесу, я должен уточнить с тобой кое-какие вопросы, – гость медленно развернулся и многозначительно посмотрел на Рагима. В тот же момент тот вышел.
– Я весь внимание, – с сарказмом ответил Скрипач.
Он был готов к вводным по мере продвижения на Кавказ и уже чувствовал себя перегруженным задачами.
– Сразу хочу тебе сказать: те люди, которые тебя встретили в Москве, ничего собой не представляют. Те задачи, о которых они тебе говорили, придуманы для отвода глаз. На тот случай, если их в один прекрасный день заберут твои бывшие коллеги.
– Странно, – Скрипач растерялся. – Саламбек говорил мне о тебе, но в его словах не было и намека на то, что он занимает иное положение.
– Я предоставлю тебе возможность поговорить с кем угодно, даже с Таровским. А пока слушай и запоминай, – не сводя со Скрипача глаз, Метис взял за спинку стул, выдвинул его из-за стола и уселся. Махнул рукой, давая понять, чтобы Скрипач тоже присел.
Скрипач опустился на кровать. Он стал подозревать, что теперь его положение станет сродни рабству. Самостоятельно покинуть пределы республики тяжело, и он будет напрямую зависеть от прихоти чеченцев. В отличие от Рагима и даже Саламбека, новый знакомый говорил, четко формулируя свои мысли, был спокоен и уверен в том, что собеседник не будет ему возражать. Такой тип людей всегда настораживал Скрипача. Умен, хитер, знает цену каждому своему слову.
– Я готов выслушать вас, – стараясь скрыть волнение, Скрипач кашлянул в кулак.
– Задача относительно уничтожения спецназа ГРУ – обыкновенная дезинформация Саламбека. Хотя на самом деле придется работать именно в этом направлении. Наша цель сорвать встречу президента Чечни с представителями исламских стран. Они прилетят сюда в конце месяца, но сделать это нужно таким образом, чтобы Россия выглядела исчадием ада не только для правоверных мусульман, но и для всего остального мира. Нас обеспечили оборудованием, при помощи которого в условиях нулевой видимости можно устроить авиакатастрофу на подлете к Грозному любому самолету. Но оно не будет использовано по назначению. Никто не может гарантировать в этот день плохой погоды. Нужно лишь заманить в район взлетно- посадочной полосы этих русских «ниндзя» и убить. А рядом оставить эти штуки. Самолет одного из гостей упадет и без них, причем врежется в здание аэропорта. Его экипаж состоит из смертников. Мало кто будет потом разбираться в истинных причинах происшедшего.
– Не понял, – Скрипач не мигая уставился на Метиса.
– Чего тут непонятного, – чеченец криво усмехнулся. – Нужно сделать так, будто это дело рук Москвы. Каким образом, думай сам. Все, что я мог, уже претворил в жизнь. У меня в руках прапорщик из спецназа ГРУ. Его подразделение также находится на территории республики. Их перемещение контролируется, а пилоты шейха Сулл Массара с нетерпением ждут своего часа.
– Что за устройства, которыми вас обеспечили?
– Честно признаюсь: я в них разбираюсь плохо, – Метис раздвинул руки. – Вот такого размера железка. Сказали в районе аэродрома надо спрятать до прилета шейха. Устройства в тайнике. Нужно утром ехать, в обед сам увидишь. Там же телефон. Знаю, тебе надо позвонить одному человеку. Он все уточнит.
– Ясно, – отводя взгляд в сторону, задумчиво протянул Скрипач. – Что потом?
– Вернешься в Москву и устранишь Саламбека Тарамова.
– Зачем? – Скрипач вконец запутался.
– Эта кукла больше не нужна. От него мало толку. Видишь, мы даже не доверяем ему своих секретов.
С одной стороны, задача – по крайней мере в моральном плане – значительно упрощалась. Не нужно было заниматься уничтожением спецназовцев, на чем настаивал Тарамов. Для Скрипача было легче завалить десяток радикально настроенных арабов, чем стрелять в представителей российских спецслужб. С другой, он прекрасно знал, чем заканчиваются подобные игрища. Его запросто могут убрать.
Вернувшись после беседы с бандитами в подвал, Дрон, к своему удивлению, обнаружил, что пленников, с которыми он провел все это время, там нет. Огонек свечки освещал лишь жалкие, слежавшиеся подстилки из соломы и тряпья. Майор уселся на свое место и задумался. От этой прогулки Василий ожидал большего. Но не удалось даже понять, в каком селе его держат. Через двор вели в шапочке. Неясна и цель разговора с ним бандитов. По всему выходило, они просто хотели удостовериться, что он служит в спецназе. Зачем? Возможно, его просто показали этому самому Метису. Скорее всего, так оно и было. Дрон неожиданно вспомнил реплику одного из чеченцев спустя час после того, как оказался у них в руках. Боевик ссылался на какой-то приказ этого человека. Чем дольше майор размышлял, тем больше у него возникало вопросов. Почему его не убили, а притащили с риском для себя в такую даль? Тем более он изувечил одного из бандитов. Зачем держат здесь? Что задумали?
Сейчас, совершив небольшую прогулку, он обратил внимание, что боль от побоев практически не мешает двигаться. Несмотря на ужасную кормежку и условия, здоровье быстро восстанавливалось. Так в экстремальных ситуациях было всегда. Эта способность организма уже не удивляла. Можно попытаться бежать. Только как? Даже если выведут в очередной раз, то снова свяжут руки. К тому же прежде чем снять веревки, бандиты заставляют опустить ноги в люк и встать на верхнюю скобу. Так не поступают с его сокамерниками. Их попросту не считают способными на побег.
«Стоп! – неожиданно Василия осенила идея. – Сейчас Толян и Хохол выполняют какую-то работу. Скоро их приведут обратно. А что, если бежать не тогда, когда вновь придут за ним, а в тот момент, как откроют люк, чтобы впустить обратно рабов?!»
Сверху раздался шум. Сомнений не было – привели пленников. Прикинув в уме вариант предстоящих действий, Василий встал на четвереньки и подполз под лаз. Послышался звук сдвигаемой в сторону бочки. Через некоторое время осветился по периметру люк. Это подняли настил. Василий бесшумно вскарабкался по скобам и, пригнув голову, стал ждать. Наконец лаз залило дневным светом. Дрон увидел уже знакомого ему парня. Тот, согнувшись, навис над ним, держась за вертикально поставленную крышку люка. Василий резко выпрямился, поймал его левой рукой за одежду на плече, с силой дернул вниз, одновременно правой ладонью обхватил затылок и приложил головой о бетонную кромку лаза. Парень стал заваливаться на бок. Дрон, уверенный в том, что даже если он придет в себя, то не скоро, выскочил наружу. Пленники, как он и предполагал, закрывали собой обзор второму конвоиру. Слева стена из саманного кирпича, справа – дощатый загон для баранов. Второй сопровождающий не заметил ничего настораживающего. Лишь у Стоценко вырвался удивленный возглас. Отбросив Хохла в сторону, Василий оказался нос к носу со стоящим за ним боевиком. Тот ничего не успел ни понять, ни среагировать – мощный удар в основание челюсти развернул его вокруг своей оси. Охнув, боевик повалился на пол. Василий нагнулся над ним, вытащил из-за
