Победы эти охламоны будут обитать здесь. Вы обязаны знать их не только в лицо, но и кто в какой комнате живет. Убывая из расположения гостиницы, каждый из них должен ставить вас в известность, куда и на какой срок уходит. Время готовности группы после поступления сигнала четыре минуты. Имейте в виду. А теперь идите.
Дождавшись, когда девушка исчезнет за дверями своей комнаты, он развернулся к строю:
– Всех поздравляю с праздником Победы. Капитан Дорофеев!
– Я! – Дрон напрягся и воровато глянул на Филиппова.
– Выйти из строя!
– Есть! – Дрон сделал два строевых шага и развернулся кругом.
– Приказом министра обороны от четвертого мая две тысячи седьмого года капитану Дорофееву присвоено очередное воинское звание – майор. Встать в строй!
– А погоны? – спросил расстроенным голосом Василий.
– Филиппов вручит, – усмехнулся Родимов. – Отмечать не рекомендую. Разойдись!
Спецназовцы, вполголоса переговариваясь, направились обратно по своим номерам.
– Вася, поздравляю! – Вахид Джабраилов похлопал шедшего впереди Дрона по плечу. Всегда хмурый, с густыми, сросшимися на переносице бровями чеченец неожиданно повеселел: – Тебе надо было дать звание народного артиста!
– Почему? – спросил шедший рядом с ним Шамиль Батаев.
– Веселый, как клоун.
– Хорошая мысль, – Дрон остановился у дверей своей комнаты. – Надо подумать.
– Над чем? – проходивший следом майор Банкетов замедлил шаг.
– Может, действительно в цирк уйти? Почти готовый клоун, ножи метать умею, да мало ли! – Василий закатил глаза под потолок. – А что, дадут молодую ассистентку...
– Тебя если туда и возьмут, то в виде дополнительного питания для зверей, – Банкет встал и провел ладонью по бобрику золотистых волос. – Лучше скажи, когда «поляну» накрывать будешь?
– Хоть сейчас, – развел руками Дрон.
– Опасно, – Шамиль покосился в сторону лестницы, по которой только что поднялись из холла, и, не увидев на ней Родимова, вновь развернулся к Дрону: – Слышал, что шеф сказал?
– Шаман, – Дрон положил ему на плечо руку, – другого времени не будет. Либо занятия, либо командировка. Короче, вечером!
– Что? – услышав последнюю фразу, шедший последним Котов выжидающе уставился на столпившихся у комнаты офицеров. Майор был самым высоким в группе и числился заместителем Филиппова.
– Выставляюсь, – Дрон уставился на Кота в ожидании реакции.
– Хорошо, – Кот погладил себя по животу и посмотрел вдоль коридора: – А Филин знает?
– Пока нет, – покачал головой Дрон.
Неожиданно завыла сирена, а на расположенном в конце коридора табло высветился транспарант «Сбор».
– Вот и отметили, – направляясь в свою комнату, вздохнул Кот.
Спустя несколько минут разведчики-диверсанты уже быстрым шагом проносились мимо удивленной дежурной к выходу.
– Москва? – подойдя к генералу, Антон испытующе посмотрел ему в глаза.
– Дагестан, – наблюдая за тем, как спецназовцы занимают свои места в строю, покачал головой Родимов. – А точнее, окрестности Новолакского. В семь утра милиция обнаружила в двух домах на окраине боевиков и транспорт. Попытались справиться своими силами, но часть бандитов ударила в тыл оцепления и обеспечила отход тем, кто был блокирован. Сейчас банда выдвигается в направлении Ножай-Юрта. Ваша задача встретить и не дать прорваться на территорию Чечни. Есть подозрение, что там их ждет еще один отряд. Давай, командуй, сейчас все объясню.
В Москву Саламбек возвращался через Стамбул. И хотя поездка в Эмираты изрядно измотала Тарамова, он был в прекрасном расположении духа. Главное, сбылась сокровенная мечта Саламбека – его заметили. Причем не полевые командиры, авторитеты преступного мира или эмиссары сильных мира сего, а сам Ата Алших.
Саламбек прекрасно понимал, что от успеха его работы теперь зависит многое. Нужно во что бы то ни стало удержаться на том месте, которое он получил. Его, по сути, теперь мало волновала судьба брата. Он не верил в то, что Аслана удастся освободить, и давно догадался, что араб поставил на Тарамове-старшем большой крест. Говоря о том, что ему необходимо помочь, он преследовал лишь одну цель: заставить чеченца работать не только за деньги. Саламбеку, конечно, жаль Аслана. Но если тот по каким-то причинам окажется на свободе, Тарамов-младший вновь уйдет на второй план. Снова Аслан, а не Саламбек, будет почетным гостем в Шардже, Стамбуле и Лондоне. Как и прежде, деньги и слава пойдут мимо младшего брата.
Выйдя из здания аэропорта, он огляделся. Стояла ясная, по-летнему жаркая погода. Рядом с выходом толпились встречающие, провожающие, пассажиры. Суетились таксисты. В воздухе витал запах табачного дыма, выхлопных газов и разогретого асфальта. Саламбек поморщился и направился к автостоянке, от которой навстречу уже спешил Якуб Бакаев.
– Как дела, брат? – обнявшись, Якуб отстранился и испытующе заглянул в глаза Тарамова.
– Зачем спрашиваешь, если знаешь? – Саламбек сделал вид, что расстроен вопросом. – Разве может быть хорошо, пока Аслан в тюрьме?
– Извини, – они подошли к машине, и Якуб услужливо открыл перед ним заднюю дверцу.
– Что ты делаешь?! – опешил Саламбек. – Я что, женщина?
– Как ты мог такое подумать?! – развел руками Якуб. – Ты просто устал с дороги...
Он выглядел растерянным. Раньше так не делали. Помощник Саламбека был на голову ниже его, но шире в плечах. Недавно ему исполнилось тридцать два. Нижняя часть лица с заостренным и слегка выпирающим подбородком покрыта трехдневной, черной как смоль щетиной. Бронзовое от загара лицо, густые брови, слегка вздернутый нос с искривленной переносицей. Он всегда коротко стригся и, в отличие от своего хозяина, никогда не носил галстук. В восемнадцать лет Якуб взял в руки оружие и вступил в ряды молодой чеченской гвардии. А спустя месяц в Грозный вошли русские, и он получил боевое крещение. Ему поначалу везло. За всю первую войну ни одной царапины. Обходили стороной и болезни. Однако не повезло семье. Родители умерли, братья погибли, а жена была убита шальной пулей. Во время перестрелки между федералами и боевиками она оказалась рядом с окном. Несколько лет назад он по просьбе Саламбека перебрался в Москву. На родине, где Якуба знала каждая собака, оставаться было опасно. В любой момент могли арестовать за участие в бандформированиях. Здесь он жил по поддельным документам.
Машина плавно вырулила со стоянки и устремилась к городу. Сидевший за рулем Хамид Чупаев – среднего роста, худощавый чеченец со шрамом на виске, который едва прикрывали рано начавшие седеть волосы, – в отличие от Якуба, в Чечне не воевал. Но успел побывать в лагере подготовки боевиков, расположенном на юге Афганистана. Там провел почти полгода. Помогал талибам в войне с американцами. Был контужен и ранен в голову. После чего вернулся в Москву. Все трое знали друг друга с раннего детства. Жили в одном микрорайоне, ходили в одну школу.
– Что нового? – придя в себя от сутолоки аэропорта и немного остыв, спросил Саламбек.
– Все по-старому, – выдержав паузу, проговорил Якуб. – Заключили еще три договора. Получили предоплату. Есть небольшие проблемы с рабочими, но это не твоя забота.
– Поподробнее, – приказал Саламбек.
В его небольшой империи трудились люди из ближнего зарубежья. Их нанимали разными путями. Нередко приезжие строители из республик бывшего Союза «бунтовали». То их не устраивала оплата за работу, то штрафы. Были и такие, что пытались угрожать. Саламбек давно научился работать с этой категорией рабочих. Возможно, потому и был определенный успех по выполнению заказов. Он ни у кого не отбирал паспорта, своевременно платил, обеспечивал рабочих жильем. Конечно, зарплата была не такой, на какую рассчитывали гастарбайтеры, но все понимали, что в большинстве организаций людей попросту превращают в рабов. Там трудились из-за страха и за жратву. У него за деньги. Он также мог не платить.
