– Сейчас на Первомайской повернешь налево, – сказал в окошко Джамбулат.
– Но нам в другую сторону! – растерялся водитель.
– Заеду домой, кое-что возьму, – усмехнулся Джамбулат и перевел взгляд на доктора: – Снимай куртку!
Доктор бросился расстегивать у него пуговицы.
– С себя! – не своим голосом заорал Джамбулат.
– Зачем? – одними губами спросил тот. Он ровным счетом ничего не понимал, по всей видимости, списывая все причуды милиционера на пережитые стресс и контузию.
– Будешь задавать много вопросов, умрешь! – Джамбулат ткнул стволом ему в грудь.
Доктор скинул на пол халат, расстегнул на куртке замок.
Машина повернула налево. Все полетели на пол.
Доктор попытался схватить автомат за ствол. Джамбулат надавил на спуск. Грохот автоматной очереди в замкнутом пространстве больно ударил по барабанным перепонкам. Завизжала женщина. Водитель от неожиданности резко ударил по тормозам. Теперь все полетели вперед. Доктор бросился к дверям. Однако в последний момент опустился на корточки и прижал к животу руки. Между пальцами потекла кровь. Не обращая на него внимания, Джамбулат посмотрел в кабину. Водитель убежал, оставив дверцу открытой. Боевик зарычал от негодования и полез к двери. С трудом ее открыв, выскочил наружу и огляделся. Смешно махая руками, водитель убегал вдоль улицы. Джамбулат бросился в кабину. Усевшись за руль, увидел, что ключа в замке зажигания нет.
Раздался гул, и через расположенный совсем рядом перекресток пронеслись два БТРа. Его еще никто не хватился. Нужно было собраться с мыслями и что-то сделать. В это время на улицу вывернула «Нива». За рулем сидел один человек. Джамбулат выскочил навстречу.
Антон перехватил ветку, которую придержал шедший впереди Гущин, и оглянулся назад. Дрон кивнул и протянул руку. Антон продолжил спуск. За все время пути они впервые наткнулись на небольшую березовую рощу. Невысокие деревца облюбовали ложбинку, по дну которой весело бежал ручей. Неожиданно шедший впереди Джин поднял вверх кулак. Идущие за ним спецназовцы повторили движение и в тот же миг растворились среди зарослей можжевельника и россыпей камней. Антон продублировал сигнал «Внимание, опасность!», пригнулся, сделал два шага вправо и лег за камнем, напоминающим своей формой голову лошади. Группа рассредоточилась в готовности отразить нападение с любого направления.
Некоторое время в закрепленном на правом ухе головном телефоне переговорного устройства раздавались сопение и возня. Кто-то хмыкнул, и все стихло. Сейчас каждый наблюдал в своем секторе, ломая голову над тем, что послужило причиной сигнала.
– Это Джин, – наконец устало прохрипел эфир. – Ложная тревога. Опять козы…
– Ложных не бывает. – Антон поднялся и прижал пальцем микрофон к губам: – Группа, продолжить движение!
Все вернулись на тропинку и двинули вниз по склону.
За два дня перехода они рассредоточивались десятки раз, и все время тревога была ложной. Если на заснеженной вершине поводом понервничать мог стать отблеск льда, который походил на блики оптических приборов, звук осыпающихся пород, просто завывающий на разные голоса ветер, то здесь виновниками таких встрясок в основном были животные. Горные козы, кабаны, потревоженные птички… Антон был уверен, что и на этот раз головной дозор не обнаружит ничего, что угрожало бы передвижению группы. Север Грузии был безлюден. Граница проходила через неприступные, практически лишенные растительности горы и охранялась лишь со стороны России. Спецназовцы натыкались и на следы грузинских пограничников, но патрулирование последних, скорее, носило символический характер, а посты располагались лишь в местах, наиболее пригодных для передвижения.
Три дня назад группа прилетела во Владикавказ. Сутки ушли на изучение обстановки в районе предполагаемого перехода и организацию взаимодействия с пограничниками. Антон под видом следователя прокуратуры съездил в госпиталь, где под охраной содержался пленный боевик Янгулби Катаева и допросил его. Чеченец подробно описал маршрут, которым они шли, и расположение постов с грузинской стороны. На прихваченной Антоном фотографии чеченец опознал Муртаби Саида Эдиева. Как оказалось, Бек намеревался пойти с отрядом Янгулби, однако в последний момент отложил свое возвращение. Но самым ценным был составленный парнем от руки план аула. На нем прямо в квадратики, обозначающие дома, несостоявшийся моджахед вписал фамилии боевиков, нашедших в Грузии временное пристанище.
Схему с собой Антон не взял, но ее запомнил каждый офицер группы. Они высадились с вертолета рано утром на участке Аргунского погранотряда. Непредсказуемый ветер и туман заставили поволноваться. Вертолет перед десантированием едва не завалился на хвост, но пилоты сумели филигранно посадить машину на небольшом островке среди нагромождений из гигантских камней. С минимальным количеством привалов группа весь день шла через заснеженный перевал. В двух местах пришлось использовать альпинистское снаряжение, которое они потом оставили до возвращения в одной из расщелин. Особенно досталось доктору группы старшему лейтенанту Гайнулину. Кроме всего прочего, что положено разведчику- диверсанту, он тащил на себе еще комплект медицинских инструментов и препаратов, которые позволяли провести в полевых условиях даже небольшую операцию. Запас уже успел немного полегчать: при спуске со скалы поранил бедро лейтенант Гущин. Правда, на скорость передвижения это не повлияло.
Одновременно в районах, прилегающих к участку границы, который совсем недавно использовал для перехода Янгулби Катаев, имитировались боевые действия с использованием авиации. Целей, которые преследовали организаторы этого шоу, было две. Первая – отвлечь внимание грузинских военных от места перехода группы Антона. Вторая – обеспечить легенду офицерам-чеченцам, которые должны были в дальнейшем выдавать себя за боевиков разгромленного там отряда.
Постепенно стали попадаться островки зеленой травы. Потянулся кустарник, среди которого начали появляться сосны и березы. Вскоре пошел настоящий лес. Внизу, между деревьями, заблестела узкая лента реки. Антон на ходу достал карту и огляделся по сторонам. До Борисахо оставалось шесть километров. Где- то на полпути – аул, про который говорил пленник. Значит, можно нарваться на его жителей. Газа здесь нет, электричество подается с перебоями. Люди топят печи хворостом, который собирают в окрестностях сел. Можно нарваться и на охотников или пастухов. Антон не хотел даже думать о том, что это может случиться. Так или иначе, но любого свидетеля они должны будут ликвидировать.
С каждым шагом менялся ландшафт. Незаметно спецназовцы оказались в лесу. Постепенно, по мере спуска с гор, становилось теплее. Стали встречаться деревья и кусты с распустившимися почками. Расстояние с головным дозором пришлось сократить вдвое, ведь они должны двигаться на удалении зрительной связи. Вышли к оврагу. Джин с Шаманом сбежали вниз и стали карабкаться на другую сторону. Антон осмотрел противоположный берег. Его внимание привлекла небольшая возвышенность, покрытая непролазным кустарником и мелкими деревьями.
– Туман, – позвал Антон заместителя.
– На связи, – за спиной раздался шорох.
Антон обернулся. Майор обходил через заросли барбариса стоящего на одном колене Дрона.
– Здесь оборудуем дневку, – Антон показал рукой на взгорок. – Отправь одну пару изучить обстановку вдоль оврага. Определи опасные направления, но сигнальные мины не ставить. Близко село.
– Командир, – неожиданно позвал Дрон.
Антон оглянулся на майора.
– Только что пришло сообщение от шефа, – продолжая наблюдать, заговорил Дрон. – Пятнадцатого на окраине Назрани при штурме дома убиты Абдул Муса Джумаев и Кирим Муцураев. Янгулби Катаев тяжело ранен. Информация разрешена к использованию для работы с Беком.
– Понял, – кивнул Антон и перевел взгляд на Тумана: – Слышал?
– Конечно.
Антон и не сомневался. Переговорные устойства у всех работали на одной частоте, и Дрон невольно сообщил новость всей группе.
Спецназовцы быстро заняли удобные позиции. Расположились, как всегда, парами. Один бодрствовал, ведя наблюдение в своем секторе, второй отдыхал.
Дрон оборудовал позицию в небольшом углублении, в зарослях высохшей травы. На это ушли считаные
