– Тебя зовут Виссар. – Джим сел на стул, снял очки и стал протирать стекла. – Я правильно говорю имя?
– Да, – подтвердил Виссар и сложил руки в замок.
– Ты жил в России? – то ли спросил, то ли констатировал Джим.
– В Москве, Петербурге, – подтвердил Виссар.
– Значит, имеешь представление, что представляет собой этот народ?
– Еще бы, – Виссар повеселел от такого вывода. – Они считают, что Чечня часть их страны.
– У русских давно запущен механизм самоуничтожения. – Джим выдержал паузу, наблюдая за тем, как отреагирует на его первые фразы новый знакомый.
Догадавшись, чего от него хотят, Виссар кивнул:
– На Кавказе, да и не только у нас, давно известно: этот народ обречен. У нас была война, но нет бездомных детей, мы не бросаем стариков, почитаем старших и знаем свою историю... У русских ничего подобного нет. Когда в наш дом пришла беда, чеченцы все как один, где бы они ни находились, стали помогать своей родине. Русские солдаты гибли на наших улицах, а в это время вся Россия плясала, встречая Новый год. – Виссар выдержал паузу, собираясь с мыслями.
Все, что слетело с его уст, говорил Алихан. Теперь нужно было правильно повторить, чтобы Джим понял: перед ним не слепой фанатик и не нищий, который решил просто подзаработать на смерти, а человек, осознанно выбравший борьбу с русскими делом всей своей жизни. Виссар сразу догадался: этот вопрос задан не просто так, и старался произвести впечатление.
– Они воруют у своего народа, – продолжил он. – И наша земля нужна не России, а горстке богачей, которые хотят продавать нашу нефть!
– Именно. – Обрадованный тем, что оппонент, как и обещали, оказался умным человеком, Джим стал развивать свою мысль дальше: – Я занимаюсь работой, где хочу научно обосновать этот феномен. Они спиваются целыми городами, каждая третья смерть от алкоголизма, употребляют наркотики, не лечат туберкулез, плохо питаются. Попросту живут на помойках, удивляясь большой смертности от рака.
– Значит, так угодно Аллаху! – не выдержал Виссар. – Еще немного, и эти территории опустеют, а мы их займем.
– Не перебивай, когда я говорю! – неожиданно строго сказал Джим, но это уже не показалось так обидно, как в самом начале. – Среди русских очень много тех, кто своими действиями приближает конец этой империи. – Англичанин говорил увлеченно, умело подчеркивал и выделял интонацией основные моменты в речи. – Разбогатев на торговле ресурсами, разбое, взятках, горстка людей противопоставила себя народу. Они тратят на украшения для своих собак деньги, которых хватило бы для лечения всех больных лейкемией детей. Ни один состоятельный человек на Западе не позволит себе подобное, пока в его стране есть нищие. Такое положение дел в стране, которая обладает огромным ядерным потенциалом, волнует Европу и США. Если на фоне этого дисбаланса произойдет социальный взрыв, неизвестно, кто опять придет к власти и в чьих руках окажется арсенал. Нам нужны в руководстве этой страны умные правители. А для этого надо убрать или вынудить уйти нынешних. Причем сделать это руками собственного народа. У нас очень большой положительный опыт такой работы. Мы уже завершили демократические преобразования во многих республиках бывшего СССР. Возьми Грузию, Украину, Прибалтику... В России у нас много работы. У них все еще большой боевой дух, сильное руководство, промышленность, армия. Для того чтобы русские перестали в это верить, нужно доказать, что они уязвимы. Что правительство и президент не в состоянии защитить свой народ. Мы это уже делали, делаем и будем делать. В конце концов, в этой стране все равно начнется хаос. Ни один человек в России не должен чувствовать себя в безопасности. Самый лучший способ шокировать этот сброд – это устроить акцию в день их очередного праздника.
Джим замолчал, словно давая возможность задать вопрос.
– День Победы? – не сводя с него взгляда, попытался угадать Виссар.
– Именно! – оживился очкарик. – В этом году они собираются отметить его с огромным размахом. Будет очень много уязвимых для атаки объектов.
– Главная площадь! – Виссар закатил глаза. Одна только мысль о том, чем может все закончиться, вызвала у него ощущение сладострастия сродни оргазму.
– Хорошо, – Джим взял свой чемоданчик в руку, намереваясь уйти, потом, словно что-то вспомнив, резко посмотрел на албанцев: – Груз русским вы организуете через Польшу. Планы и документы у моего помощника внизу. Кроме того, со мной приехали два человека. Нужно поселить этих людей так, чтобы никто не мог их видеть. Они будут заниматься с нашим общим другом, – с этими словами Джим весело посмотрел на Виссара: – Ты готов стать на время учеником?
– Зачем?! – Виссар заволновался. Вскочил со своего места, посмотрел на безучастно наблюдавших за его волнениями албанцев, потом вновь перевел взгляд на Джима.
– Тебя будут специально учить работать в Москве! – почти по складам сказал Фуад.
– Ну, я знаю этот город как свои пять пальцев! – почти вскричал Виссар. – Я прошел подготовку в лагере самого Хаттаба! Я не выпускал из рук оружия почти с самого начала войны!
– Со мной приехали несколько хороших преподавателей, – насмешливо заговорил Джим. – Один из них женщина. За это время ты должен научиться тому, чему тебя не учили твои бывшие командиры.
– Отправляя меня сюда, Алихан ничего не говорил об этом! – Виссар выдвинул последний и, на его взгляд, самый веский аргумент.
– Ты в розыске, дорогой, – прищурился Джим. – Что было бы, попадись ты русским по пути сюда с такой информацией в голове? Поэтому Алихан не стал посвящать тебя во все дела.
– Неужели вы думаете, что неверные могли развязать мне язык?! – Виссар затрясся от злости, однако на англичанина это ровным счетом не произвело никакого впечатления.
Джим вышел. Находясь под впечатлением разговора, Виссар растерялся. Его использовали! Он здесь не для того, чтобы решить вопрос с доставкой в Россию двух ПЗРК. Нет! Его отправили сюда, как барана. Зачем так с ним поступили? Неужели ему нельзя было все рассказать заранее? Неужели Алихан думает, что, оказавшись в руках русских, он сразу расскажет все тайны? Его долго готовили как диверсанта. У него есть свои люди, и он считал себя хорошо отлаженным механизмом, в котором уже нечего добавлять, менять и переделывать. А здесь такая пощечина!
Ночью снова прошел дождь, и теперь спешившие по тротуарам люди были вынуждены перепрыгивать через небольшие лужи. Прибавилось хлопот и родителям, разводившим своих чад по детским садам и школам. Дрон веселился, наблюдая за тем, как один карапуз, невесть каким образом избавившийся от маминой опеки, умудрился забрести на середину мутной лужи и несколько раз подпрыгнуть.
Василий посмотрел на часы. Сегодня он раньше обычного подъехал к так называемой точке сбора. Обычно с этого места, от ателье, он забирал двух своих «безлошадных» коллег, почти всегда бритого наголо, с бесцветными бровями майора Туманова, по кличке Туман, и врача группы Рената Хажаева, которого называли не иначе как Москит. Невысокого роста, с азиатскими чертами лица, доктор выбрал себе такой позывной не из-за каких-то личных качеств или как производный от фамилии, просто в арсенале его инструментов есть зажим с одноименным названием. Постепенно это трансформировалось в прозвище, а говоря более профессиональным языком, стало оперативным псевдонимом.
Мимо по тротуару медленно шла длинноногая блондинка. Несмотря на то, что утром обычно все спешат, эта, наоборот, по всей видимости, уже возвращалась с работы. Василий решил скоротать время и надавил кнопку стеклоподъемника. Девушка обратила внимание на звук и посмотрела на машину. Василий нагнулся через сиденья:
– Я смотрю, вы не торопитесь?
– Не тороплюсь, – подтвердила блондинка и остановилась.
«Проститутка», – с досадой подумал Василий, но желание провести время в обществе живого человека пересилило органическое неприятие этого сословия.
– А вот я вообще стою, – выпалил он.
– Ну и стой, – пожала она плечами.
Он любезно открыл перед ней дверцу:
– Присаживайтесь, если не боитесь.
