Между тем албанец встал в нескольких метрах от него. Послышался вздох и журчанье. Мелкие брызги полетели на лицо Василия. Он зажмурился.
Когда албанец ушел, Василий брезгливо утерся рукавом, мысленно матеря на чем свет стоит «нерусскую чурку», которой не ко времени приспичило отправиться по малой нужде. Он едва подавил в себе желание вернуться к ручью и умыться. И не ошибся. Снова скрипнула скамейка, и раздались шаги, которые удалялись в сторону так называемой казармы.
Не теряя времени даром, Дрон поднялся и устремился к зданию. Добежав до него, выглянул из-за угла. В этот момент албанец вошел в соседний дом.
Дрон прокрался вдоль стены до входа, взялся за ручку и осторожно потянул двери на себя. Петли едва скрипнули. Его перечеркнула полоса желтоватого света. Он шагнул через порог, миновал небольшой тамбур и выглянул в некое подобие фойе. Под потолком висела часть люстры с разбитыми плафонами, в которой была одна лампочка. Отсюда вели две лестницы, одна вниз, другая вверх. Часть перил отсутствовала. Стараясь тише ступать, Василий поднялся до второго этажа, где, по описаниям, находился кабинет Фролова и несколько пустых помещений. Огляделся. Взору открылся холл, на уныло-серых стенах которого еще остались куски зеленых обоев. Из четырех дверей заперта была лишь одна. Пол был небрежно покрыт линолеумом и страшно скрипел под ногами. Местами виднелись обуглившиеся доски или заплатки из толстой фанеры. Чувствовалось, что до восстановления здание либо горело, либо подверглось жестокому разграблению, а возможно, пострадало от того и другого. К запертой комнате вела едва заметная дорожка. Дрон осмотрел остальные. В одной был навален самый разный хлам, от крышек столов и обломков стульев до корпуса от телевизора, в двух других, к его удивлению, он обнаружил массу медицинского оборудования, просто сваленного в кучу. Здесь были и лампы, которые обычно устанавливают над хирургическими столами, сами столы, носилки, штативы для капельниц.
Василий поежился и направился выше.
На чердаке тоже было несколько комнат, но они были пусты.
Он стал осторожно спускаться вниз. На лестнице, ведущей в подвал, ощутил запах пищи, медикаментов и, как ни странно, разлагающейся плоти.
– Преисподняя, – одними губами проговорил он и посмотрел на часы. До выхода на связь оставалось сорок минут.
Василий осмотрел дверь. Когда-то она была полностью пластиковая. Потом ее разломали и снова отремонтировали, залатав дыры тонкой фанерой. Между двумя такими заплатками он нашел просвет и приник к нему. Угол обзора был не ахти какой, но сразу удалось разглядеть место ночного охранника. Стол и стул. Оно еще пустовало. Дальше по коридору несколько дверей. Все как на схеме, нарисованной Надеждой. Одни были открыты. Оттуда доносился звон посуды. Дрон вспомнил: там ассистентка готовит еду. Стоило о ней подумать, как женщина, держа перед собой поднос, вышла в коридор и направилась в сторону палат.
Дрон осторожно прошмыгнул внутрь.
Теперь надо незаметно пройти в конец коридора. Справа туалет и умывальник. Комната напротив пустовала. В ней он и собирался обосноваться. Бесшумно ступая, Дрон двинул вперед. У палаты, в которую вошла ассистентка, задержался.
– ...Ты почему так ведешь себя? – услышал он ее голос.
– Мне от твоей еды плохо, – ответил мужской, с придыханием, голос.
– Это не от нее, – с нотками недовольства ответила Галина. – Вы отравились. Надо есть. На ночь сделаю укол, будет легче.
– ...Когда отправите нас на корабль?
– Приедет доктор Фролов, у него спрашивайте...
– Когда? – почти простонал мужчина.
– Должен завтра...
Дрон по звуку и интонации понял, что женщина развернулась к выходу. В несколько прыжков он достиг конца коридора и толкнул нужную дверь.
Джин оглядел комнату, где им предстояло ждать, как выразился Фуад, нужного человека. Стол, несколько стульев, пара комодов, на одном из которых стоял небольшой телевизор. На полу и стенах типичные для большинства народов, исповедующих ислам, ковры. А может, и не было никакой связи? Однако он был в Средней Азии, Афганистане, Турции и вот сейчас здесь, повсюду в домах можно встретить большое количество подобных изделий из натуральной шерсти. Все они не похожи один на другой, экологически чистые и ручной работы, ни в какое сравнение не идут с современной синтетикой.
Джин прошел к окну, которое выходило во двор. Албанцы стояли у машины и о чем-то оживленно говорили. Несколько раз Фуад бросал настороженный взгляд на окна комнаты, в которой находились чеченцы. Джин не дрогнул. Он стоял с таким расчетом, чтобы снаружи его невозможно было увидеть. Как раз выглянуло солнце, а в доме было сумрачно. Потом Джин прошел ко второму окну. Отсюда как раз был виден тот участок леса, из которого они вышли. Склон горы, вершина которой дымилась белоснежными хлопьями тумана, луг. Однако куча мусора портила весь пейзаж.
Стропа прошел следом, потом осмотрелся Шаман. Виссар сразу уселся за стол и стал перебирать невесть откуда взявшиеся четки.
Шаман сел у стены на пол, положил рядом «узи» и многозначительно посмотрел на Джина. Догадавшись, что он хочет переговорить, Вахид опустился рядом.
– Как ты думаешь, – Шаман обвел взглядом комнату, – они нас слушают?
– Мы пришли внезапно, – пожал плечами Джин. – Они не были к этому готовы.
– А если здесь постоянно работают микрофоны? – Шаман уставился Джину в глаза. – Ведь через это место проходит большинство тех, кто оказывается в лаборатории.
– Возможно, – согласился Джин. – Но они наверняка не знают наш язык.
– Ты же видел, сколько здесь чеченцев! – Шаман посмотрел на него, как на несмышленого ребенка. – Нетрудно дать прослушать запись.
– Виссар, – Джин развернулся к бандиту, – когда ты был здесь в прошлый раз, то жил в этой же комнате?
– Нет, – покачал головой Виссар. – В соседней. Там кровать.
– Что ты хотел спросить? – Джин перевел взгляд на Шамана.
– Сколько мы должны здесь проторчать?
– Они уверены, что мы будем ждать три дня, – едва слышно проговорил Джин. – На самом деле, как только наши все сделают, нам надо будет уходить.
– Как узнаем? – Шаман слегка наклонился в его сторону.
– Шеф сообщит, – одними губами произнес Джин.
– А если до этого момента хватятся Гурно?
– Его уже хватились, – уверенно заявил Джин. – Он же предупредил тех, кто должен был привезти нам оружие, что мы выехали.
Двери открылись, и в комнату с тазиком и кувшином вошел подросток. Через плечо болталось полотенце. Безошибочно угадав в Джине старшего, он поставил перед ним таз и вопросительно уставился в глаза.
Чеченцы помыли руки, после чего подросток удалился. Вскоре он появился снова. В одной руке держал чашки, в другой чайник. Быстро разлив розовую жидкость, исчез. Все произошло как в немом кино.
Джин подошел к столу, нагнулся над пиалой и втянул носом воздух. Запах был немного непривычный, но в каждой стране чай пахнет по-своему. Тогда он осторожно набрал в рот обжигающей жидкости. Немного подержал и сглотнул.
– Ну как? – Стропа подался вперед.
– Не знаю, – Джин неопределенно пожал плечами. – Но нам надо как-то выходить из положения. Не есть и не пить вообще мы не можем.
– Я не притронусь здесь ни к чему, – решительно заявил Виссар.
– Как раз наоборот, – возразил Джин. – Притронешься, к тому же первым. Сейчас ты и Стропа
